Ви приблизилась ко входу с двойными дверями, навешенными много лет назад. Окна здания смотрели сверху сотней черных глаз.

Она ступила через порог в темноту, дышавшую плесенью и гнилью.

Туфли оставляли мокрые следы на отслаивающемся линолеуме, и чем дальше Ви уходила от дверей в темноту, тем неуютнее себя чувствовала.

Она остановилась в том месте, где вестибюль выходил в коридор первого этажа.

По всему коридору участки непроглядной тьмы перемежались с пятнами скудного света, проникающего снаружи.

– Куда мне идти? – спросила Вайолет, но ответа не последовало.

Она позволила охотничьему ножу скользнуть из рукава в руку. При этом испытывала парализующий, всепоглощающий страх.

Долго стояла, прислушиваясь.

Капанье воды.

Глухой стон ветра, блуждавшего в верхних коридорах.

А потом… Щелчки. Треск.

Запах горящего дерева.

Вайолет направилась на запах, во тьму, и снова вышла на свет. Он проникал через открытую дверь того, что некогда являлось квартирой, и падал на стену, покрытую граффити.

Тряпье, игрушки и прочий хлам устилали весь коридор.

Запах дыма становился все сильнее, и теперь Ви уже видела, как на стенах в конце прохода пляшут отблески огня.

– Эй! – позвала она, а потом спросила негромко: – Лютер, это ты там?

Дошла до конца коридора.

В небольшом помещении Вайолет увидела источник огня – бочку из-под масла, наполненную ломаными деревяшками и установленную под выбитым окном. Бо́́́льшая часть дыма вытягивалась наружу, но немалая оставалась, образуя в комнате туманную завесу. Ви подошла ближе, почувствовала тепло костра и не успела разглядеть спальник в стоявшей в углу коробке, как услышала хруст стекла прямо у себя за спиной.

Вайолет быстро повернулась и первым делом учуяла вонь – смесь запахов немытого тела и перегара. Она отшатнулась, сердце готово было выпрыгнуть из груди – из полумрака на нее надвигалась неясная тень, распространявшая мерзкий аромат.

– У меня нож, – предупредила Ви.

Она уперлась спиной в стену. Бежать некуда.

Крепко сжимая нож, Вайолет наблюдала, как в поток серого света, сочившегося из окна за ее спиной, вступает замызганный тип в изорванных, надетых одна на другую одеждах.

Увидев нож, он остановился.

Ви слышала, как на улице шумит дождь и в бочке шипят дрова, и больше ничего.

Почти все лицо незнакомца скрывала буйная борода, но суровые голубые глаза сверкнули сквозь эту растительность, изучающе осмотрев ее.

– Что ты делаешь в моем доме? – спросил он.

– В твоем доме?

– В моем доме.

Ви посмотрела на картонную коробку, устеленную старыми газетами, и магазинную тележку, стоявшую возле нее.

– Просто я замерзла и хотела спрятаться от дождя, – объяснила она. – Почувствовала запах дыма и зашла сюда.

– Ты просто хотела согреться.

– Больше ничего.

Обдумав ее слова, он наконец сказал:

– Убери свой нож и подходи сюда.

Мужчина направился к бочке. Опустившись на колени, подобрал несколько щепок и бросил в огонь, потом протянул к нему руки.

Вайолет положила нож на подоконник и присоединилась к хозяину, грея ладони над пламенем. От голода, жажды и вдыхаемого дыма у нее кружилась голова.

– Меня зовут Вайолет. Я не собиралась вторгаться к тебе.

Незнакомец посмотрел на нее. Борода у него была густая, маслянисто-черная, а участки кожи, проглядывавшие сквозь нее, – грязные, но не морщинистые. По первому впечатлению Ви решила, что он старик, но сейчас увидела, что ошиблась.

– Что ты делаешь здесь, в бетонной пустоши? – спросил он.

Вайолет не знала, как ответить на его вопрос, поэтому просто смотрела в огонь, на груду угольев под дровами.

– Разве ты не знаешь, что здесь опасно? – продолжал он. – Никого, кроме бандитов и таких типов, как я.

Последняя фраза указывала на присутствие интеллекта.

– Кого ты подразумеваешь под «такими типами, как ты»? – спросила она.

Теперь он уставился в разгоревшийся костер.

В окно Ви видела, что небо начинает тускнеть.

Тьма наступала с поразительной быстротой.

– Тебе нечего здесь делать, – сказал мужчина.

В ухе у Вайолет заговорил Лютер:

– Скажи ему, что хочешь остаться на ночь. Ты должна многое от него узнать.

Ви молчала.

– Скажи ему, иначе я разорву ребенка Дженнифер на части прямо сейчас.

– Можно мне остаться здесь на ночь? – спросила Вайолет. – Мне некуда идти.

Мужчина оторвал взгляд от окна, изучающе посмотрел на нее. Наконец кивнул.

– Как твое имя? – спросила Ви.

Ему потребовалось пять секунд, чтобы ответить, словно он годами не произносил свое имя.

– Мэтью, – наконец прошептал незнакомец.

* * *

Уже через час наступила полная темнота. Они сидели возле бочки, прислонившись к стене; Ви жадно пила воду из молочной кружки.

Мэтью порылся в пластиковом пакете с закусками, извлек упаковку крекеров и протянул пакет гостье.

Она не помнила, когда ела в последний раз.

Заглянув в пакет и ухватив пачку картофельных чипсов, женщина надорвала его.

– Спасибо.

Ели быстро, не нарушая молчания.

Закончив, Ви с вожделением посмотрела на пакет, но просить не стала.

– Месяц выдался скудный, – сообщил Мэтью. – Иначе я предложил бы еще. Мне надо запасаться на зимние месяцы.

– Ты собираешься остаться здесь?

– А куда еще, по-твоему, мне собираться?

– Чем будешь заниматься?

Он указал на штабель книг высотой в шесть или семь футов в углу комнаты.

– Когда тепло, провожу дни в библиотеке, но по холоду каждый день не находишься, слишком далеко. Я их отбирал. Намереваюсь прочесть все, начиная с верха.

– Что за книги?

– В основном философия. Несколько классических романов. Немножко комиксов – для разнообразия.

– Философия, да?

– Полагаю, единственная вещь, которую стоит читать.

Вайолет обвела взглядом комнату. Убожество. Трудно даже вообразить, что здесь можно провести хотя бы ночь. Она знала, что громадное большинство бездомных страдает от умственных расстройств, и гадала, какие шторма бушуют за ясными голубыми глазами Мэтью.