из меня сеньора Помидора, но эти слова, сказанные в темноте класса, показались мне самыми искренними – возможно, потому что сумерки призывают к откровенности. ─ Кстати, есть какие-то особые планы на каникулы?

─ Не то чтобы особые. Просто побыть с друзьями, ─ ответила я, и меня крутанули вокруг своей оси, а затем, всё так же придерживая, заставили прогнуться в пояснице, опуская к полу.

─ Съездишь со мной кое-куда на пару дней? ─ наклонившись ко мне совсем близко, спросил брюнет, и прядь его волос упала на лоб, пощекотав мой нос.

─ Это будет похищение? ─ поинтересовалась я, когда меня вернули в прежнее положение, отчего даже голова закружилась.

─ А вы этого хотите, госпожа Лисицына? ─ его губы оказались так близко, что едва дышащая после таких манёвров я, чуть совсем не забыла, зачем нужны лёгкие.

─ Если меня похитит мой учитель, то очень хочу, ─ вынуждена была сознаться я, оказываясь на миллиметр ближе.

─ Тогда он определённо собирается это сделать, ─ сообщили мне и наконец поцеловали, проводя кончиками пальцев по чувствительной спине. Губы вскоре уже горели, и так не хотелось останавливаться, утонув в этих ощущениях, что мы ничего не замечали, наслаждаясь друг другом, пока песня не закончилась, сменяясь какой-то бодренькой, едва узнаваемой композицией.

─ Хочешь вернуться? ─ спросили меня, с явной целью продолжить безобразие.

─ Нет, но надо.

Вампир усмехнулся, но прежде чем согласиться, вновь накрыл мои губы своими, и примерно ещё на одну песню мы с Ником потерялись друг в друге, не думая об окружающем мире…

Вернулись мы как раз вовремя. На сцене уже расхаживал Князев со своей гитарой, подначивая народ, столпившийся в ожидании чего-то фееричного, а макушки друзей виднелись впереди, и я направилась к ним, оставляя вампира где-то позади. По мере приближения, я осознавала, что близнецы где-то затерялись, и это по какой-то причине заставило сильно начать волноваться до противно вспотевших ладоней. А вот когда со стороны выхода к нам заторопился не менее взволнованный Лекс, я окончательно убедилась в своих подозрениях.

─ Народ, сестра куда-то пропала, и я чувствую, что с ней что-то сильно не так! ─ брюнет был бледен и не знал, что делать, взъерошивая уже и без того испорченную причёску.

─ Лекси, мы её найдем, ─ заверила я, тревожно переглядываясь с девчонками. ─ Она ведь сможет себя защитить в случае… ─ договорить мне не позволила дикая боль внизу живота, от которой я буквально согнулась пополам. Перед глазами всё в один миг побелело, а затем и потемнело, уши заложило так, словно я находилась под водой, и только чьи-то руки, вовремя подхватившие меня, не дали расшибить голову об пол.

─ Рина! ─ меня звали, стараясь привести в сознание, а я всё больше погружалась в эту боль и темноту, пока окончательно не потеряла связь с реальностью, но в тот момент я и понятия не имела, что бал не удался не только у меня…

* * *

Последнее, что помнила Нелл, это как она отправилась освежиться, не собираясь танцевать медляк со всеми желающими, а едва открыла дверь уборной, её хорошенько приложили магией, и девушка, к своему стыду, не успела никак среагировать. Приходя в себя в каком-то душном помещении и понимая, что крепко связана, брюнетка обрадовалась лишь тому, что никого из девчонок с собой не взяла, иначе они могли бы пострадать – даром, что сильные.

Эта магия, которая её обездвижила и почти лишила чёткого зрения, могла принадлежать только кому-то с уровнем магистра, но Кошка не могла понять, когда она успела перейти дорогу настолько могущественному магу, что даже никакие заклинания, которые она одно за другим перебирала в памяти, не справлялись с её состоянием.

Ответ пришёл в лице женщины, появившейся в помещении, и звук её вечно острых шпилек, отстукивающих по полу, звучал молотками, заколачивающими гроб гвозди.

─ Очнулась? ─ голос матери, обычно вызывающий у детей чувство защищённости и спокойствия, отнюдь не способствовал возникновению умиротворения в душе юной ведьмы.

─ Какого чёрта ты со мной сделала? Я чувствую магию подчинения, ─ прислушавшись к себе, прорычала Нелл, ─ но у тебя её ни крупицы. Немедленно освободи меня или клянусь, я забуду про то, что мы родственники!

─ Прости, малышка, ─ с искренним сожалением произнесла женщина, ─ но я не могу этого сделать. Мне слишком нужна сила.

Ведьмочка попыталась оглядеться, насколько это вообще было возможно в её положении, обнаруживая себя в котельной – судя по еле слышным басам, доносившимся сверху, они находились под школой, но вряд ли кто-то догадается искать её здесь. Тот, кто так мастерски с ней справился, наверняка позаботился об отводе глаз, а милая пентаграмма, в центре которой Нелл и находилась, привязанная к стулу, явственно намекала на скорые пытки.

Девушка в очередной раз дёрнулась, но добилась лишь яркой вспышки боли во всём теле, и в этом отчаянии она мгновенно ощутила себя, как в детстве, когда никто не пришёл на помощь маленькой девочке, изо всех сил сопротивляющейся диким оборотням. Брюнетка не могла даже пошевелиться, скованная чужой магией, и понимала ужасное: мать заключила с сделку с кем-то жутким, а вот что конкретно пообещала взамен, заставляло кровь стыть в жилах и холодный пот течь по вискам.

─ У тебя и правда очень сильная дочь, ─ произнёс мужской незнакомый голос откуда-то из тёмного угла. ─ Думаю, можно начинать.

«Кто-нибудь… Пусть хоть кто-нибудь вмешается и остановит это… ─ по себя взмолилась Нелл, а потом со всем отчаянием, которое скопилось в ней на тот момент, ведьмочка, даже от себя такого не ожидая, подумала о том единственном, кто занимал её мысли, и позвала: ─КРИС!»

Глава 17

* * *

Кристиан весь день не находил себе места. Да что там день... Ещё со вчерашней встречи с ведьмочкой вампир был сам не свой, и не понимал, почему мечется из угла в угол, стоило лишь оказаться дома, где стены превратили итак нервного мужчину в истерика, готового бить посуду и выдумывать ужасы, которых по идее нет – ну как баба, ей Богу. Но они были, он точно их чувствовал, иначе почему зверь так рвался на свободу, едва ли не острыми когтями выцарапывая себе путь наружу? Из-за этих переживаний блондин не спал всю ночь, ничего не ел и даже, вопреки его привычкам, не выпил ни грамма спиртного. Хотелось лишь унять эту тоску.

А следующим вечером, до