Кирпичников вышел навстречу вождю повстанцев. Рядом встал Лукошкин, сразу заняв удобную позицию для нанесения удара. Со стороны это могло показаться не позицией бойца, а просто позой человека свиты командира. В действительности Сергей уже рассмотрел и фигуру вождя, и определил его манеру передвигаться, и знал, как с таким противником себя вести.

– Это ты не побоялся назначить мне встречу? – не доходя трех шагов, на ходу спросил Дуку-Доку, глядя одновременно и насмешливо, и грозно. – Или храбрый, или безумный…

– Это ты не побоялся прийти на встречу со мной? – с улыбкой спросил Кирпичников. – Впрочем, когда жить захочешь, на любую встречу бегом побежишь.

Дуку-Доку остановился, подошел к нему вплотную и посмотрел сверху вниз.

– Ты считаешь себя таким грозным?

– Вопрос не в том, каким я себя считаю, а в том, каким я считаю тебя.

– Вот как… И каким же ты меня считаешь?

Дуку-Доку говорил по-испански с легким акцентом, присущим всем аборигенам, но, судя по лицу и фигуре, он не был чистокровным индейцем. Впрочем, акцент был присущ и метисам. Владимиру Алексеевичу, изучавшему классический испанский, было бы трудно понимать вождя повстанцев, если бы не достаточно долгое общение с никарагуанцами, которые говорили примерно с таким же акцентом. И потому речь Дуку-Доку он понимал.

– Я считаю тебя глупым.

Вождь напрягся, готовый взорваться, но сдержался. И ответил с насмешкой:

– Вообще-то я университет почти закончил. И никто не считал меня глупым.

– Разве умный человек будет так подставляться под американцев?

– Чем тебе американцы не угодили? Они – мои друзья и гости.

– Они не твои друзья. Они друзья колумбийского правительства, с которым ты воюешь.

– Это еще нужно доказать.

– Докажу. Сегодня же. Двумя способами. Во-первых, не ходи сегодня с Коном. Как только твоя группа собьет самолет, она будет уничтожена колумбийским спецназом. Вы сделаете свое дело и станете не нужны американцам. А в самолете, который вы собьете – вернее, который собираетесь сбить, – губернатора не будет. Там будут простые, ни в чем не повинные люди. Их просто подставляют ваши власти и американцы, чтобы обвинить тебя и венесуэльцев.

– При чем здесь венесуэльцы?

– Томас Кон, старший агент ЦРУ, руководит операцией, основная цель которой – доказать, что Венесуэла поставляет повстанцам ПЗРК. Гражданский самолет должен быть сбит с помощью ПЗРК «Стингер», но невозможно будет доказать, что стреляли из «Стингера», а не из «Иглы». Но после этого тебя и твою деревню уничтожат ракетами. В каждой единице ПЗРК «Стингер», что поставили тебе американцы, есть микрочип, который является частью системы наведения ракет. Американские самолеты не будут подлетать близко к твоей деревне. Они пустят ракеты с расстояния, когда ты даже не будешь знать об их приближении. Ракеты попадут туда, где будут находиться «Стингеры». А потом в деревню войдут колумбийские коммандос и подбросят сюда, в сгоревшую деревню, две «Иглы». Это все, что американцы смогли найти для данной операции. В результате ты и твои люди будете обвинены в терроризме, в том, что вы сбили гражданский самолет с помощью купленных у венесуэльской стороны ПЗРК, и за это понесли заслуженное наказание. Все остатки «Стингеров» из уничтоженной деревни, разумеется, уберут. А теперь скажи, разве не глупость так подставлять себя и своих людей?

Дуку-Доку отступил на шаг и сузил глаза.

– Откуда ты все это знаешь?

– По результатам допросов других американцев. Мои люди уничтожили отряд Кона, а часть его людей захватили в плен. Я специально прибыл сюда, чтобы предупредить тебя.

– У тебя есть доказательства?

– Какие доказательства тебе еще требуются? Я предлагаю тебе самому проверить все. Во-первых, не сбивай гражданский самолет. Во-вторых, вынеси все «Стингеры» куда-нибудь подальше от деревни в сельву и посади рядом связанных американцев. Сколько их там осталось – трое, кажется? Вот всех троих и посади рядом. Ты уже по их поведению поймешь, что происходит. Они лучше меня знают, куда прилетят ракеты с американских самолетов. Правительство Колумбии выделило для этих самолетов специальный воздушный коридор. О его выделении договаривался лично Томас Кон.

По тропе в сторону переговорщиков бежал какой-то человек. Он очень торопился, задыхался, но сигарету изо рта не выпускал даже на бегу.

– Что там?

– Американец торопит. Говорит, времени осталось мало. Нужно выходить.

Дуку-Доку коротко глянул на Кирпичникова, потом отдал какую-то резкую команду на своем языке. Владимир Алексеевич не понял ни слова. Человек поспешил назад, за ним бросились сопровождавшие вождя бойцы.

– Я послушаю тебя. Но берегись, если ты меня обманул. У меня личные счеты с губернатором. Если это его самолет, а не гражданский, тебе придется плохо. А если американские ракеты не прилетят на «Стингеры», я сам расстреляю тебя из того же «Стингера».

Вождь поднял руку, и тут же из сельвы вышло не менее десятка индейцев. Второй десяток показался на скотогонной тропе на другом берегу ручья.

– Ты более предусмотрительный, чем я думал, – усмехнулся Кирпичников. – Выноси «Стингеры» за пределы деревни. Кон прав, времени осталось мало.

Из деревни донеслось несколько автоматных очередей.

– Пойдем на площадь. Кона уже арестовали, – сказал Дуку-Доку.

Он повернулся и направился к деревне, не сомневаясь, что остальные пойдут за ним…

В деревне стоял переполох.

– Мы не слишком подставляем себя? – спросил Денисенко. – А если на допросах кто-то нафантазировал?

– Приходится рисковать. Но разоружить себя мы тоже не позволим. «Батыр» подстрахует.

«Подснежники» были у всех включены. Валеев слышал, что сказал командир, и тут же отозвался:

– Подстрахую. Эти индейцы стоят так плотно, что можно одиночным выстрелом толпу завалить. Но я пока воздержусь от демонстрации.

– Воздержись, – согласился Кирпичников.

Группу российских спецназовцев отвели в хижину, специально для них освобожденную.

– Дуку-Доку, – позвал Владимир Алексеевич с порога.

Вождь повернулся к нему.

– Выноси «Стингеры», но не складывай их в одну кучу. Рассредоточь так, чтобы на приборах было похоже, будто они на руках у людей в разных концах деревни.

Вождь, кивнув, уточнил:

– Когда начнется обстрел?

– Вскоре после времени, когда ты должен будешь сбить гражданский самолет.

Дуку-Доку вытащил трубку мобильника и посмотрел в монитор, заменяющий ему часы.

– Ждать осталось меньше часа. Не боишься?

– Не боюсь. Хотя опасаюсь какого-нибудь сбоя. Но все должно быть так, как я сказал. Что американцы? Как себя чувствует старший агент Кон?