Заметил ли ее Эдгар? Ведь его любовница стояла в первом ряду зрителей перед собором. Нет, все свое внимание он уделил только Бэртраде. Улыбаясь, взял ее за самые кончики пальцев и, держа ее руку на весу, повел к ступенькам крыльца.

По традиции бракосочетание происходило перед порталом собора, на виду собравшегося народа. Жених с невестой взошли на возвышение и опустились на колени. Бэртрада оказалась теперь совсем близко ко мне, и я смогла рассмотреть ее как следует. Порой она поворачивалась к жениху, и тогда я узнавала это худощавое, чуть смуглое лицо, острый подбородок, резко обозначенные скулы. Бэртрада изменилась с тех пор, как я ее видела в последний раз, стала старше, смотрелась более опытной. Во взгляде ее отчетливо читались ум и некое язвительное высокомерие. Почему-то вспоминая ее, я представляла ее брюнеткой, но сейчас там, где из-под легкого головного покрывала выступали волосы, можно было заметить, что они у нее темно-рыжие и вьются тугими спиралями. Ее свадебное покрывало было легким и белоснежным, с волнистыми краями по последней моде. Блио серебристой парчи облегало ее тело, как перчатка, подчеркивая его несомненные достоинства, шлейф струился по ступеням, и также почти касались ступеней широкие, расшитые золотом рукава. Поясом служил золотистый витой шнур, дважды обхватывавший талию и завязанный узлом немного ниже живота, так что его длинные концы с кистями достигали земли. Все это выглядело великолепно и вызывающе. Как и корона на ее голове, сверкавшая каменьями и зубцами-лилиями на королевский манер.

Венчал пару епископ Нориджский. По его знаку Эдгар стал произносить положенные слова:

— Я, Эдгар Армстронг, граф Норфолкский, перед Богом и людьми беру тебя, Бэртрада, в жены, обещаю делить с тобой радости и печали, быть с тобой в болезни и здравии, начиная с этого момента и до гробовой доски, покуда смерть не разлучит нас.

Он говорил громко и уверенно, словно и не сознавался еще вчера в своей болезненной привязанности к другой женщине.

Я невольно поискала эту другую в толпе. Почему она приехала? Зачем присутствует при всем этом? Я видела, как она рванула складки шали на горле, словно ей не хватало воздуха. К ней приблизился воин — я узнала Утрэда. Видела, как он склонился к госпоже, что-то говорил, но она отрицательно покачала головой.

Теперь над толпой звучал голос Бэртрады:

— Я, Бэртрада Нормандская, перед Богом и людьми беру тебя, Эдгар, в мужья. Клянусь хранить тебе верность, быть доброю женою, обещаю быть покладистой дома и послушной в постели…

При этих словах, как всегда в таких случаях, толпа оживилась, послышались смешки.

Епископ Нориджский освятил кольца, и Эдгар, взяв левую руку невесты, произносил, надевая золотое кольцо по очереди на пальцы:

— Во имя Отца, во имя Сына и Святого Духа…

Наконец он надел кольцо на безымянный палец невесты и промолвил:

— Аминь!

Бэртрада стала его женой.

Толпа взревела, в воздух взлетели сотни белых голубей, заиграла музыка, зазвучали фанфары. Новобрачные стояли, повернувшись к зрителям. По приказу графа в толпу начали кидать деньги, началась давка. Теперь все участники действия должны были прошествовать в собор, где состоится торжественная месса.

И все же они мешкали. Я увидела, как Эдгар, побледневший, застывший, машинально сжимающий руку женщины, с которой только что обвенчался, не сводит взгляда с толпы. И уж я-то знала, кого он там видел.

Странно, как много могут открыть взгляды. Эдгар, муж дочери короля, и его брошенная возлюбленная там, внизу, смотрели друг на друга не отрываясь и не замечая ничего вокруг. Бэртрада нетерпеливо окликнула графа, но он не отозвался, и новобрачная, мгновенно заподозрив что-то, так же принялась осматривать собравшихся перед собором людей. Но тут Гита накинула на лицо покрывало и отвернулась, Утрэд расчищал ей путь в толпе, и вскоре они исчезли.

Только после этого Эдгар смог взять себя в руки. Улыбнулся жене, и они медленно прошли вглубь собора. Я же имела глупость последовать за Гитой. И конечно же, у меня ничего не вышло. В такой толпе я сразу ее потеряла. Что ж, теперь я могла либо вернуться в собор, либо отправиться в замок, проследить за последними приготовлениями к пиру. Я предпочла второе.

В замке мое внимание сразу привлек Адам. Этот обычно тихий, незаметный ребенок сейчас раскапризничался, вырывался из рук удерживавшего его Пенды.

— Я все равно пойду к ней, я знаю, где ее найти!

Но Пенду не так-то легко уговорить. Он попросту запер мальчишку, не обращая внимания на его гневные крики и плач. Увидев мой взгляд, Пенда пожал плечами.

— Мастер Адам все твердит, что пойдет к Гите Вейк. Да не тут-то было. Чтоб я позволил мальчишке шляться по улицам, переполненным всяким сбродом? Сэр Эдгар с меня голову снимет, если с ним что случится.

Адам был странным ребенком, я так и не научилась находить с ним общий язык. Эта вечно унылая рожица, желание затаиться где-нибудь, эта так не свойственная детям религиозность — все это вызывало во мне недоумение. Но когда появилась Гита, Адам привязался к ней. Она же нянчилась с ним, отвечала на его дурацкие вопросы, пела ему. Малыш оттаял, стал оживленным и общительным, а когда Гита исчезла, тяжело переживал ее отъезд. Он снова стал дичиться и без конца донимал отца расспросами. Когда же Эдгар напрямик сказал, что Гита больше не вернется, Адам надолго впал в меланхолию.

Отдав управляющему последние наставления, я отправилась к Адаму. Пенды нигде не было видно, и я вошла к мальчику беспрепятственно. Он сидел в углу у стены, но при моем появлении вскочил и затоптался, как медвежонок. Я поманила его к себе.

— Ты говорил Пенде, дескать, знаешь, где найти Гиту Вейк?

Он кивнул. Тогда я пообещала отпустить его к ней, но с условием, что туда мы пойдем вместе.

Почему я захотела встретиться с Гитой? Некогда я считала ее дерзкой и навязчивой. Потом мы даже подружились. Просто с Гитой было легко, она была понятлива и дружелюбна. И когда они расстались с Эдгаром, мне порой не хватало нашего общения.

В этот день Норидж был разукрашен и полон народа. Кругом играла музыка, люди плясали прямо на улицах. На перекрестках стояли бочки с элем, а вокруг веселились целые полчища гуляк. Все были веселы, довольны. Ведь их графом стал Эдгар Армстронг, расположивший к себе местных жителей еще в бытность шерифом. А то, что он женится на дочери короля Генриха, еще более воодушевляло народ. Теперь у графства будут новые льготы, новые привилегии, люди видели в этом удачу и с охотой пили за здоровье новобрачных.

Адама тоже захватило царящее вокруг веселье. С восторгом глазея по сторонам, он сообщил мне, что еще вчера виделся с леди Гитой. Она присылала к нему Утрэда, и в предсвадебной суматохе никто не заметил отсутствие мальчика, хотя его не было около трех часов. Он полагал, что его сегодняшний визит окажется для леди Гиты приятной неожиданностью.

Но куда большей неожиданностью для нее оказалось мое появление. Гита снимала небольшой флигель в доме торговца шерстью и сама отперла нам на стук. На ней было свободное светлое платье, она куталась в белую шаль с шелковистым отливом, которую едва не уронила, завидев меня. Отступила в тень, словно прячась.