Однажды король плыл на барке по Темзе. День был душный, июльский, небо заволокли тучи. Мысли короля были тоже мрачными, под стать погоде. Вдалеке пророкотал гром. Этот звук показался Генриху пророческим.

– Идет буря, милорд, – сказал один из гребцов.

– Да, вижу.

Внезапно небеса разверзлись, и вниз сплошной стеной обрушился ливень. Палубу заливали потоки воды. Затем прямо над головой мелькнула молния, оглушительно прогрохотал гром.

В последние годы на Англию не раз обрушивались жестокие бури. Все помнили, как молния угодила в покои королевы, когда Элеанора находилась в Виндзорском замке. В другой раз молния попала в Сент-Олбанское аббатство, где как раз гостила Элеанора со своими детьми. В аббатстве сгорела прачечная, а монахи рассказывали, будто видели в пламени ангела с огненным мечом и факелом. По поводу ангела мнения разделились: одни считали, что его послал Господь, дабы спасти обитель, другие же утверждали, что то был ангел гнева, присланный королеве в предостережение. Ведь ее один раз уже предупреждали, в Виндзоре. Однако она не избавилась от своих грехов, и потому в Сент-Олбансе Господь предостерег ее еще раз.

Генрих не знал, кого ему следует опасаться больше – Господа или мятежных баронов.

Когда он был рядом с королевой, суеверия казались смехотворными, но одна мысль о том, что Элеанора подвергается опасности, приводила Генриха в ужас. Он взглянул на сумрачное небо, прочерченное молниями, и содрогнулся. Когда кормчий предложил пристать к берегу, король спорить не стал.

По злому стечению обстоятельств ближе всего находился замок Дерхем-хаус, где находилась резиденция Симона де Монфора. Граф сам спустился к причалу, чтобы встретить государя.

– Не бойтесь, милорд, – сказал он. – Буря прошла стороной.

Генрих посмотрел на хозяина в упор, и с уст у него сорвалось:

– Я действительно боюсь грома и молнии, но, клянусь головой Господа, вас я страшусь еще больше.

Следуя за Монфором вверх по лестнице, Генрих понял, что совершил непоправимую ошибку – выдал Монфору свои истинные чувства.

* * *

Эдуарду исполнилось двадцать лет. Он подолгу гостил у французского короля, принимал там участие в рыцарских ристалищах. Французы обожали английского наследного принца за красоту, высокий рост и непревзойденное искусство верховой езды.

Эдуард часто вспоминал жену, однако они по-прежнему жили порознь, ибо Элеанора еще не вошла в возраст. Девочка училась наукам, а ее супруг постигал законы рыцарства.

До Франции доходили тревожные слухи о раздорах между королем и баронами. Эдуард советовался с французским королем, мудрость которого почиталась во всем христианском мире, однако Людовик не мог сказать племяннику ничего утешительного. Было ясно лишь одно: в Англии настали мрачные времена, а значит, наследник престола должен быть дома. Эдуард поспешил в Англию и отправился в Винчестер, где в то время находился король. Генрих тепло обнял сына, даже прослезился от удовольствия. Первым делом он спросил, здоров ли Эдуард, все ли у него благополучно.

– Ваша матушка будет счастлива вас видеть.

Эдуард подумал, что отец выглядит больным и усталым. Должно быть, причиной тому – внутренние неурядицы в стране.

– Мне известно о том, что происходит в королевстве, – сказал принц.

– Да, сын мой, некоторые из моих подданных никак не угомонятся, да и мне не дают покоя.

– Правда ли, что бароны созвали парламент, который диктует вам свою волю?

– Не совсем так. Я имею право назначать туда своих людей. Но все упирается в деньги. Парламент ни о чем другом не говорит.

– Королевством нельзя управлять без денег.

– И я твержу им о том же. Они же полагают, что я могу сотворять деньги из пустоты.

– А Людовик Французский говорит, что нельзя облагать народ чрезмерными податями.

– Так вы тоже стали поклонником Людовика?

– Он мудрый король, во Франции все его любят. Мне показалось, что он говорит здраво.

Генрих кивнул:

– Весьма серьезный господин. Хорошо ему – у него куда более покладистые подданные, чем у меня.

Эдуард хотел возразить, что Людовик сумел заслужить уважение и любовь своего народа, однако воздержался от этих слов – они прозвучали бы как критика в адрес отца.

И все же от внимания Генриха не укрылся скептицизм сына. Король был потрясен. Ведь его семья всегда отличалась сплоченностью. Неужто единству наступит конец, когда надвигается беда?

Генрих рассказал сыну, что произошло в стране за время отсутствия Эдуарда – о том, как Гийом де Валанс поссорился с Симоном де Монфором, как они чуть было не сцепились в схватке.

Эдуард был очень расстроен.

– К счастью, в лагере баронов тоже нет единогласия, – продолжал король. – Глостер, похоже, поссорился с Монфором. Если они между собой передерутся, все устроится само собой.

– А что вы намерены делать, отец, если произойдет худшее?

– Худшее? Что вы имеете в виду?

– Если все бароны объединятся, как это случилось во времена вашего отца.

– Я думаю об этом все время. О прегрешениях короля Джона я не забыл. Но разве я за них в ответе?

– Многие боятся, что вы их повторите.

Генрих удивленно воззрился на сына. Кажется, в словах принца прозвучал упрек? Неужели в семье и в самом деле наметился раздор?

Возвращение Эдуарда повергло короля в тягостные сомнения.

* * *

К принцу явился Симон де Монфор. Он тоже узнал о возвращении Эдуарда и решил проверить, не окажется ли молодой человек разумнее своего отца.

Может быть, он сумеет оценить всю опасность обстановки. Пусть что-нибудь сделает – ведь ему суждено рано или поздно воссесть на отцовский престол.

– Больше всего на свете я хочу избежать междуусобной войны, – озабоченно начал он.

– Вы думаете, такая опасность реальна?

– Война почти неизбежна.

– Но ведь теперь у вас есть парламент!

– Согласия нет и там, к сожалению. Ваш отец должен отказаться от сицилийской авантюры. Этот титул ничего не прибавит вашему младшему брату, а стране обойдется крайне дорого. Сицилийская корона словно околдовала ваших отца и мать!

– Если так, то нам следует забыть о Сицилии.

– Милорд, я знал, что вы проявите благоразумие. Мне нужно о многом рассказать вам. Вы должны присоединиться к нам, и тогда, с помощью Божьей, мы сможем избежать большой беды.

– Охотно сделаю это, – пообещал Эдуард.

Вскоре при дворе начали шептаться, что наследник престола много времени проводит в обществе Симона де Монфора. Похоже, они сумели найти общий язык.