Мэй с благоговением открыла крышку шкатулки. На шелковой подкладке лежало черное кружево, расшитое россыпью синих и лиловых бусин. До сих пор я видела такую красоту только в журналах мод, работы «от кутюр» на тоненьких моделях.

Трогать воздушные нити было боязно, я еле дышала, рассматривая красоту.

— Моя последняя работа, — твердо сказала Мэй. — На старом месте. Я точно помню, как нанизывала бусины, когда со мной случилось это.

Тонкие пальцы коснулись страшного шрама через глазницу.

— Я думала, что если сошью вновь то же кружево, ко мне вернется память, но этого не произошло. Лисабель, я дарю его тебе. Это моя лучшая работа. Пусть она принесет тебе удачу.

* * *

Леди Уиндхем помогла мне отпороть оборки на плечах лилового платья. Я специально проверила перед отъездом, что их можно снять, оставив плотно прилегающий лиф. Достала из шкатулки черное кружево работы Мэй и, рассмотрев на свету люстры, одобрительно кивнула. Бисер переливался лиловыми и синими всполохами как звезды на бархате ночи. Леди Уиндхем помогла просунуть руки в прозрачные рукава, застегнула на спине крохотные пуговки из черного жемчуга.

И раньше красивое платье, теперь смотрелось по-королевски. Паутинка черного кружева прикрывало руки и спину, плотно прилегало к талии, оставляя на виду глубокий вырез.

— Неплохо, — процедила леди Уиндхем.

В ее устах слово прозвучало величайшим комплиментом.

Лорд Бестерн постучался в комнату. Он тоже переоделся к торжеству и у меня на мгновение перехватило дыхание. Широкоплечую фигуру подчеркивал праздничный камзол, черный с серебряной вышивкой, длинные ноги в белых чулках до колена привлекали внимание, блестели начищенные ботинки с большой пряжкой. Видимо на свадьбу монархов было принято одеваться более старомодно, но мужу очень шло.

Он тоже замер напротив меня и долго рассматривал, не говоря ни слова, с выражением восторга в глазах. Я покрутилась, вметнув подолом, словно маленькая девочка, под неодобрительным покачиванием головы леди Уиндхем.

— Я даже боюсь до тебя дотронуться, — тихо сказал лорд Бестерн, только для моих ушей. — Такая красота не может быть настоящей.

Я опустила голову, пряча улыбку от уха до уха.

— Ты тоже очень красив сегодня, впрочем, как и всегда.

— Знаешь, я в первый раз услышал от тебя комплимент, — шепнул он мне на ухо, опаляя открытую шею горячим дыханием. — И это чертовски приятно.

— Мой лорд, — шутливо ударила его веером по предплечью. — Как я могу выучить хорошие манеры, если вы чертыхаетесь?

— Моя возлюбленная жена, как я могу устоять перед вами, если вы позволяете мне быть собой?

Леди Уиндхем задумчиво наблюдала за нами со стороны. Кажется, интимная сценка приветствия между супругами привела ее в некое замешательство. Всю жизнь она наставляла юных леди в науке этикета, чтобы найти партию получше. И вот, самый завидный бывший холостяк Агнессии заявляет своей жене (а леди Уиндхем отличалась острым слухом и, без сомнений, все слышала), что его привлекает в ней именно самобытность, которую компаньонка старательно старалась из меня выбить всю прошедшую неделю.

Леди Уиндхем изящно подобрала складки платья, накинула меховое манто и почтительно встала в стороне, ожидая, когда мы будем готовы выйти. Горничная держала мое светло-серое манто из пушистого меха на весу. Лорд Бестерн отобрал его и помог мне облачиться. Есть что-то интимное и домашнее в том, как мужчина заботливо накидывает на плечи теплую одежду.

Мне кажется, или я не могу отвести глаз от собственного мужа? И думаю, в самых закоулках души, как несказанно повезло?

У ворот гостей ждала вереница карет. Как я поняла, кареты были расставлены по важности пассажиров, а нас провели к одной из первых. Мы выехали раньше остальных, следовательно карета катилась по улицам города, не останавливаясь в пробке, мы смогли подъехать к самым воротам высоченного собора.

Снежно белый, с декоративными башенками, ажурными украшениями и бесчисленными мраморными статуями, собор выглядел как трехслойный торт руки призового кондитера. Витражные окна казались цветными карамельками, раскрытые крылья ангелов — венчиками крема. Красный ковер на ступенях, широко раскрытые ворота, у входа священнослужители в белых с золотым сутанах.

Первыми шли мы под руку с мужем. За нами Корделия, Пруденс и леди Уиндхем. Молодой мальчик с блондинистыми кудрями, похожий на ангелочка, провел нас до места, в первых рядах. Я расположилась на своем месте и принялась вволю рассматривать прекрасные картины на стенах, высокий арочный потолок, мраморные колонны, увитые белыми розами. В помещении было неожиданно холодно, я укуталась получше в меховую накидку, посмотрела прямо вперед… и… Наткнулась взглядом прямо на затылок принца Энтони, сидящего в первом ряду.

Я медленно выдохнула и искоса посмотрела в сторону мужа. Он внимательно наблюдал за моей реакцией, поэтому я взяла его ладонь в белой перчатке в мою и ободряюще сжала. Черты лица лорда Бестерна смягчились, но плечи так же оставались напряженными и я поняла, что муж страшится моей встречи с принцем Энтони не меньше, чем я сама.

Огромный зал наполнили глубокие звуки органа, игралась задушевная мелодия, призванная настроить гостей на романтичный лад. Постепенно стулья позади нас заполнялись, ко звукам музыки присоединился гул человеческих голосов. Сердце глубоко и часто билось и я судорожно держалась за руку мужа, в сердцах молясь, чтобы Энтони не повернулся.

Молитвы услышаны не были. Принц взмахнул каштановыми волосами до плеч, развернулся посмотреть на гостей и встретился прямо с моими широко распахнутыми глазами. Сперва мне показалось, что он не узнал меня — мазнул мужским взглядом с нотками одобрения по личику, спустился по белоснежной коже шеи до глубокого выреза, подчеркнутого черным кружевом, продолжил дальше, на ряд позади меня. Я мигом опустила глаза и плотно сжала губы, но тут почувствовала на себе жгучее внимание принца. Вспомнил.

Щеки залил румянец, в ушах зашумело. Муж накрыл мою ладонь второй рукой.

— Добрый вечер, ваше высочество, — хрипло произнес лорд Бестерн. — Поздравляю со свадьбой.

— Добрый вечер, лорд Бестерн. Спасибо за поздравления. Искренне рад, что вы приехали с семьей. Надеюсь, все в добром здравии?

Вежливые слова принца отдавались звоном колокола в ушах. Я сделала над собой усилие и подняла взгляд. Со страхами необходимо встречаться лицом к лицу. Мне важно понять, смогу ли я выдержать безразличие Энтони к бывшей игрушке, сметет ли меня неотвратимая волна чувств?

Энтони похудел, скулы заострились, кожа стала бледней. Он высоко держал голову и стройно спину, но я-то умела читать на его лице истинное настроение. Принц тосковал, его грызло беспокойство и тревога. За время моего отсутствия во дворце произошло нечто очень плохое. Встреча со мной отнюдь не обрадовала Энтони. Он не вернул мой прямой взгляд, а, выслушав ответ мужа, отвернулся обратно.