Хлоя зажгла свечу и открыла дневник на странице, заложенной алой ленточкой: здесь было прощальное письмо Брэндона, переписанное ею с оригинала. В последние дни ей так и не удалось сосредоточиться на шифре.

И сейчас, в ночной тишине, на нее нашло вдохновение. Она взяла перо и принялась писать.

…и в заключение скажу, что я довольно имею веры в тебя, чтобы не сомневаться, что ты сделаешь то, что должно. Милостью Господней оба мы будем среди живых, когда это письмо дойдет до тебя. В этой жестокой и прекрасной стране смерть подступает так же стремительно, как ночь. Как бы то ни было, я надеюсь, что твое хитроумие спасет тебя, потому как он замыслил тебя убить, но когда и как, мне неизвестно. Воспользуйся сведениями, изложенными выше.

Брэндон.

Хлоя закрыла дневник. К горлу подступил ком. Ей казалось, что она слышит голос Брэндона. В этом письме дух ее брата ощущался так же сильно, как в жизни.

– Это было предупреждение, Брэндон, – прошептала она. – Боюсь, оно опоздало.

На следующее утро она проснулась рано, оделась и вышла из комнаты с письмом в руке. Хита она нашла в гостиной – он читал книгу о египетских безделках.

– Это копия, снятая с прощального письма Брэндона, которое нашли зашитым в поле его мундира. Оригинал шифровки находится у Доминика.

Хит нахмурился, пробежал глазами письмо.

– Это ты расшифровала?

– Да.

– Доминику известно содержание письма?

Хлоя покачала головой.

– Надо показать ему письмо, прежде чем мы уедем.

– Я перешлю ему письмо немедленно. С нарочным, Хлоя.

– Тиран. – Она смотрела, как брат складывает письмо и кладет в карман. – Что ты об этом думаешь?

– Я предпочел бы сначала увидеть все остальное, а уж потом высказывать свое мнение.

Доминик на следующее утро поднялся рано, так как необходимо было написать несколько очень важных писем – поверенным и знакомым в Лондон. Сэр Эдгар уже успел распорядиться изрядной частью состояния Доминика: заказал новую мебель для дома, все необходимое для своей сахарной плантации в Антигуа и поместий в Индии. Несладко придется поверенному Доминика, когда он примется расхлебывать эту кашу.

Однако деловые проблемы заботили его меньше всего. После завтрака он намеревался отправиться в поместье Дьюхерст-Мэнор и нанести визит Хлое. Проникнуть к ней не через окно ее спальни, а пройти в дом через парадный вход. Он надеялся увидеть ее еще накануне, но в дом нагрянула визитеры с поздравлениями, и прием затянулся до ночи.

Доминик надеялся, что Хлоя не планирует пышной свадьбы. Ему осточертело томиться в ожидании желаемого – а он страстно желал ее. Придется еще убеждать ее семью в том, что он вполне достойный жених, но это позднее.

Доминик положил перо, когда на пороге появился старший лакей.

– Я послал записку в Дьюхерст-Мэнор, как вы приказывали, милорд, но сэр Хэмфри сказал нарочному, что молодой леди нет.

Доминик чуть не выскочил из кресла, темные брови его грозно сдвинулись.

– Как нет? Где она? Пошла в деревню, что ли? Или па прогулку отправилась?

– Кажется, молодую леди увезли в Лондон, милорд.

– В Лондон? И она ничего мне не передала?

– Насколько мне известно, нет. А вот ее брат оставил для вас письмо, которое мне приказано вручить вам лично. – И лакей – протянул Доминику запечатанный конверт. – Мне подождать, пока вы напишете ответ?

– Нет. Ступай.

Мучимый недобрым предчувствием, Доминик вскрыл конверт.

Доминик,

В последний раз я видел тебя на твоих похоронах. Поздравляю тебя с воскрешением из мертвых. Весьма прискорбно, что ты соблазнил мою сестру. Встретимся у меня дома. Тебе придется принять мои условия.

В конверте найдешь прощальное письмо Брэндона, которое расшифровала моя сестра. Наделали вы с ней шуму в тихом Чизлбери.

Надеюсь, у тебя в запасе не осталось больше сюрпризов.

X.

С печальной улыбкой Доминик достал из конверта и прочел расшифровку. Это явно было предупреждение. Но кому? Сэмюелу или кому-то другому?

Поскольку сэр Эдгар мертв, это не имеет значения. Сейчас Доминик должен сломя голову мчаться в Лондон, где решится его судьба.

К немалому своему удивлению, Доминик без всякого труда вновь вошел в роль джентльмена и чувствовал себя весьма комфортно. Привычный порядок вещей радовал своей предсказуемостью. Хотя по своей сути Доминик навсегда останется мятежником, предпочитавшим общество двух-трех настоящих друзей шумному балу. К счастью, модники и модницы большого света еще не знали, что Доминик воскрес из мертвых.

Но поскольку волею судьбы он оказался в Лондоне, стоило пустить в ход свои аристократические замашки. Не так-то просто произвести впечатление на семейство Боскаслов. Поймут ли они принятое им решение провести некоторое время в подземном царстве мертвых или сочтут его умалишенным? Еще он должен будет объяснить, как Хлоя помогла ему спастись. Ее братья должны знать правду, и Доминик не собирается им лгать.

Он надеялся, что ему удастся направить внимание клана Боскаслов на их с Хлоей будущее и отвлечь от особо экстравагантной главы его прошлого.

Доминика провели по широким коридорам особняка его сиятельства маркиза Седжкрофта на Парк-лейн в личный кабинет хозяина. Грейсон Боскасл сидел за огромным письменным столом розового дерева спиной к двери. Он производил впечатление человека весьма общительного и не лишенного обаяния. Было в нем что-то от повесы, но после женитьбы на леди Джейн Уэлшем Грейсон избавился от этой наклонности.

Едва Доминик шагнул через порог, Грейсон поднял голову. Откровенно враждебное выражение лица маркиза не предвещало ничего хорошего. Он выпрямился в кресле и в этот момент очень напомнил льва, готовящегося к прыжку.

– Стрэтфилд, – приветствовал маркиз гостя, остановив на нем ледяной взгляд голубых глаз.

– Как поживаешь, Седжкрофт?

– Гораздо лучше, чем ты, судя по всему.

Ага, подумал Доминик с мрачным юмором, приметив, что Хит и светловолосая сестрица Эмма сидят в парных креслах по обе стороны стола Грейсона. Так вот что имела в виду Хлоя, когда говорила про «испанскую инквизицию». Не хватало только орудий пытки. Ну и судилище! Да тут любой признается, что папу римского соблазнил!

– А где Дрейк с Девоном? – поинтересовался Доминик. – Устанавливают дыбу для меня или примеряют одеяния палачей?

– Они стоят на страже за дверью, – сухо ответил Грейсон, постукивая пальцами по столешнице.

– Чтобы никто из посторонних не вошел в пыточную или чтобы я не сбежал?