Именно так – придумать, хотя, казалось бы, что тут и думать-то? Договорилась тайно с купцом, в ладью забралась, да в путь. Просто! На первый взгляд. Однако, с другой стороны – можно себе представить, что здесь будет твориться после таинственного исчезновения княжны! Супруга киевского князя все ж не сенная девка и просто так – тайно – уйти не могла, понимала, что тем самым подставит всех воинов из дружины Эйнара-варяга – а они давно уже не были для нее чужими. Нехорошо получится, коли так. Не-ет, тут что-то придумать надо, что-то такое… чтоб никаких сомнений – ни у кого. Мол, отъехала по делам… в Киев! Ну да, так. Дань, мол, пусть со всем тщанием за нею следом везут, охраняют, а княжна – налегке, с малой дружиною… Вот это и плохо – с дружиною! Надо думать, как от них к Сувару-купцу ускользнуть да не подставить воинов. Эх, были бы какие-нибудь… которые бы… которых не очень жалко!

Лада считалась покровительницей любви, браков, светлой божней юности, красоты и сексуальной силы, щедрой матерью плодородия. К празднику готовились загодя. Еще за три дня двенадцать специально отобранных волхвами красивейших дев отправились на дальнее капище – молить и ублажать богиню, туда же ушли и двенадцать юношей из самых лучших и сильных родов. Остальные готовились к празднеству, не бросая свои насущные дела: ставили брагу, варили пиво, а в последнюю ночь – пекли пироги с капустой, с грибами, рыбники.

С утра уже все нарядись по-праздничному – достали чистые рубахи, надели многочисленные украшения – браслеты, кольца, шейные гривны. Молодые веселые парни наигрывали на гудках и жалейках, били в бубны. Спустившись к реке, девушки плели венки, пускали по воде – плыть, на судьбу свою гадали. По деревням, прямо на улице, стояли бочки с брагой и пивом, хозяйки раскладывали угощение на вытащенных из домов скамьях или прямо на траве, по-простому. Денек выдался солнечный, славный, да и не мог быть другим – видать, сама богиня постаралась. Отражаясь в реке, плыли по небу ослепительно-белые облака, пересвистывались в кусточках птицы, порхали на лугу разноцветные бабочки, проносились над самой водой синие прозрачнокрылые стрекозы.

Вездесущие мальчишки уже успели искупаться и теперь, весело смеясь, бежали перед отправившимися к дальнему капищу поселянами. Впереди, потрясая перевязанными разноцветными ленточками посохами, важно шествовали волхвы. Три кудесника, два чародея и даже один – облакопрогонитель. И правда, а вдруг – гроза? Вот он тучи-то и разгонит. А не разгонит – знать, осерчали на селян великие боги, надо будет срочно добрую жертву принесть – козленка или даже коня.

Холодной зимою прекрасная Лада скрывалась во мраке, за темными снеговыми тучами, печальной узницей – до весны. Весной же расцветал пламенный цветок Перуна, открывались двери темницы, и прекрасная богиня прогоняла зиму, как каждый день прогоняет ночь, вызывая поутру ясное светлое солнышко. Покинув узилище, Лада вступала в брак с Громовником, могучим и непобедимым, посылала на землю благодатные дожди и утренние росы. Росу считали слезами богини, слезы падали наземь, распускался свет солнышка.

Не огонь горит, не смола кипит,

А горит-кипит ретиво сердце

по красной девице…

– затянули на ходу любовную песню, тягучую, грустную, от которой хотелось плакать – вот девчонки и плакали…

Погрустили малость, запели песню другую – веселую, плясовую:

Дай нам житцу да пленницы,

Лада наша, Лада,

В огороде, сеножаце,

Лада наша, Лада,

Ровны гряды, росны ряды,

Лада наша, Лада!

Так дальше и шли – лугом – пели, смеялись, кружили на ходу в танце.

Малинда-княжна, как почетная гостья, ехала чуть позади, на белой кобыле, в сопровождении верных варягов Эйнара. В отличие от своих воинов молодой хевдинг казался непривычно озабоченным и хмурым – не нравилось ему это скопище вятичей, кои – тут рыжий Рулаф прав! – еще куда дремучее древлян. Кто знает, что у этих веселящихся дикарей на уме? Вдруг да по скудоумию своему решат принести княжну в жертву своим кровавым богам? Что боги вятичей очень жестоки – варяг не сомневался ничуть: в этаких-то чащобах иных и быть не может!

Вот и посматривал хевдинг вокруг с подозрительностью, велел луки да стрелы наготове держать да, подумав, отправил Рулафа с десятком разведать обходные пути – вдруг да отступить срочно понадобится? С дикими лесовиками всегда нужно держать ухо востро. Слава Одину, нынче было где отбиваться – выстроили все же на крутом берегу городище-детинец, третьего дня закончили наконец частокол.

Почти не трогая поводья коня (варяги получили полтабуна в качестве подарков и дани), Эйнар примечал на пути все: неприметный овражек – там, если что, можно устроить засаду, на худой конец – спрятаться, переждать, – лес с буреломами, заливные луга, крутую, с пологим спуском, излучину с привязанными к вбитым колышкам лодками. Невдалеке, за лесочком, таилась деревня.

– Фарлаф, – не оборачиваясь, сквозь зубы подозвал хевдинг. – Возьми двоих, незаметно спуститесь к лодкам, спрячьтесь. Там рыбаки – так вот, чтоб они вас не видели. Если что-то пойдет не так или просто покажется вам подозрительным, помните – врага надо убивать первым!

– Чтобы не быть убитым самому! – Белобрысый Фарлаф ухмыльнулся и, поправив на голове надежный кованый шлем, махнул рукой двум своим приятелям, таким же подросткам – Харальду и Атли. Харальд был темно-русым, Атли – светленьким, в остальном же они мало разнились – оба худые, поджарые, жилистые, оба – из одного рода, рода победителей-викингов.

Эйнар с одобрением глянул, как споро парни выполнили его приказание: чуть поотстав, нырнули в густую траву, проползли к реке змеями, затаились – лишь веточка ивы чуть шевельнулась. Да, придет время, и этих повзрослевших парней, вернувшись на родину, вполне можно будет взять с собою в дальний поход на богатые земли трусливых англов, франков, германцев. Интересно, на сколько драккаров хватит заработанных в Гардарике сокровищ? На два – не меньше, и еще останется на пару небольших снеккеров.

Бегущая по лугу дорожка, отходя от реки, резко сворачивала в лес, в самую чащу. Едущий впереди, сразу за волхвами, князенок Людота, придержав коня, подождал высокую гостью:

– Добрались почти. Скоро капище. Чужим – твоим воям – нельзя.

– Я не оставлю княжну без охраны! – резко возразил Эйнар.

Женька качнула головой так, что звякнули височные кольца, навешанные с каждой стороны по три штуки:

– Я поеду дальше с князем. Одна! А вы ждите здесь.

– Но, госпожа…

– Сказала – ждите! Мое дело приказывать, ваше – исполнять.

Сверкнув глазами, княжна понизила голос и, когда Людота радостно поскакал к волхвам, быстро добавила:

– Просто не мозольте глаза. Сделайте так, чтоб вас никто не видел.

– Понял, госпожа! Исполняю.

Где-то в глубине души вся эта затея молодому варягу нравилась: от темного, с урочищами и буреломами, леса прямо таки веяло, сквозило опасностью – а это для викинга в радость! Кровь, звон мечей или, вот как сейчас, острый запах смерти. Такое вот предчувствие… Славно же, славно! Да, княжну могут убить – и этого хевдингу и его воинам не простит никто: ни Святослав, ни Свенельд, ни Ольга. Тогда останется одно – погибнуть с честью, а это уже немало!