В следующий момент налетел ветер, зашелестела и пошла волнами трава на дамбе, в центре спортивной площадки поднялась желтая пыль, и, долетев до входа в школу, закружилась смерчем — в виде бутылки, перевернутой кверху донышком, — а потом поднялась выше крыши. Затем Касукэ вдруг громко сказал.

— Точно. Все-таки он Матасабуро. Когда он что-нибудь делает, поднимается ветер.

— Точно.

Так ничего и не поняв, что же тут на самом деле происходит, Итиро посмотрел в сторону Сабуро. А тот по-прежнему шагал в сторону насыпи.

В этот момент на крыльцо вышел учитель со свистком в руке.

— Доброе утро!

Первыми собрались младшеклассники.

— Доброе утро!

Учитель бросил беглый взгляд на спортивную площадку и засвистел в свисток «пу-ру-ру». «Построиться!».

Ученики выстроились в шеренги так же, как и в вчера. Сабуро тоже встал на свое место. Солнце было белым и таким ярким, что учитель прищурился. Наконец, все подошли к дверям в класс. Учитель сказал:

— Ну, что ж, дети, сегодня мы начинаем занятия. Я думаю, что вы все принесли письменные принадлежности. Первоклассники и второклассники, достаньте прописи по каллиграфии, тушечницу и бумагу. Третьеклассники и четвероклассники, достаньте учебники по арифметике, блокноты карандаши, а пятый и шестой класс пусть достанет учебники по родной речи.

Весь класс сразу же загалдел. Сатаро, сидевший за партой учеников четвертого класса рядом с Матасабуро, вдруг протянул руку и схватил карандаш третьеклассницы Каё. Каё была младшей сестрой Сатаро. Каё со словами: «Братец, отдай мне мой карандаш», попыталась его вернуть, а Сатаро спрятал его за пазуху, сказав: «Он мой», затем засунул руки в рукава, как делают китайцы при приветствии, и крепко прижался грудью к парте. Каё вскочила: «Братец, братец, ты свой карандаш вчера потерял в шалаше. Верни мне мой!» — и силой попыталась отобрать карандаш, однако Сатаро, растопырив руки, словно окаменелый краб, плотно прижался к столу. У Каё, скривились губы, она чуть не расплакалась. Матасабуро, аккуратно выложив на стол учебник по родной речи, с недоумением смотрел на происходящее, а, увидев, как по щекам Каё одна за другой покатились слезинки, молча положил на стол перед Сатаро сточенный наполовину карандаш. Сатаро сразу же оживился и вскочил. «Даришь?», — спросил он у Матасабуро. Матасабуро несколько замешкался, а потом решительно ответил: «Да». Сатаро вдруг рассмеялся и, вытащив из-за пазухи сестренкин карандаш, вложил его в маленькую ручку Каё.

Тем временем учитель наливал воду в тушечницы первоклассников, Касукэ сидел перед Матасабуро, поэтому ничего не видел, а вот Итиро, сидевший в конце класса, видел все.

У него появилось странное ощущение, он не знал, что сказать, и лишь сжал зубы.

— Третьеклассники, еще раз повторим вычитание, которое мы изучали перед каникулами. Решите этот пример, — сказал учитель, написав на доске 25–12 =?

Все второклассники старательно стали переписывать его в блокноты. Головка Каё тоже склонилась над блокнотом.

— Четвероклассникам решить вот этот пример, — сказал сэнсэй и написал: 17 x 4 =?

Четвероклассник Сатаро, а также Кидзо и Косукэ переписали пример в тетради.

— Пятиклассники, откройте книгу для чтения на такой-то странице, задание номер такое-то — и прочтите про себя, сколько сможете. Если встретятся незнакомые иероглифы, выпишите их в блокнот.

И все пятиклассники начали читать, как велел учитель.

— А Итиро-сан пусть прочтет страницу такую-то из книги для чтения и также выпишет, если есть, незнакомые иероглифы.

Когда все закончили, учитель спустился с кафедры и стал проверять задания первоклассников и второклассников.

Матасабуро держал книжку обеими руками, положив на стол, и, почти не дыша, внимательно читал заданный фрагмент. Однако в блокнот он не выписал ни одного иероглифа, и было непонятно — оттого ли, что он не встретил ни одного незнакомого иероглифа, или оттого, что отдал Сатаро свой единственный карандаш.

Между тем учитель вернулся на кафедру, показал, как решаются примеры, данные третьеклассникам и четвероклассникам, а затем дал новое задание. Потом написал на доске те иероглифы, что выписали в тетрадях пятиклассники, и подписал под ними их значения и как они читаются. После этого он сказал:

— Касукэ-сан, прочитайте-ка вот это.

Запинаясь, при помощи учителя, Касукэ прочитал отрывок.

Матасабуро молча слушал. Учитель тоже внимательно слушал, держа книгу в руках, а, когда Касукэ прочитал строчек десять, сказал: «Достаточно», и стал дальше читать сам. Когда закончился первый урок, учитель велел всем убрать письменные принадлежности. Затем объявил: «Перерыв» и поднялся на кафедру. С задней парты Итиро сказал: «Встать!», все поклонились, вышли из школы, и разбежались по спортивной площадке.

На втором уроке все вместе, с первого до шестого класса, пели хором. Учитель достал мандолину, и они спели под его аккомпанемент пять песен, которые разучивали в первом семестре.

Матасабуро знал все песни и пел их одну за другой. Этот урок прошел очень быстро.

На третьем уроке третий и четвертый класс занимались родной речью, а пятый и шестой — математикой. Учитель опять написал на доске примеры, пятый и шестой класс стали их решать. Спустя некоторое время Итиро написал ответ и посмотрел на Матасабуро. Матасабуро откуда-то добыл кусочек угля и, поскрипывая им, рисовал в своей тетради большие цифры.

На следующее утро небо было ясным, и речка в долине приятно журчала. Итиро позвал с собой Касукэ, Сатаро и Эцудзи, и они все вместе направились к дому Матасабуро. Чуть ниже по течению они перешли вброд речку, а затем сорвали по ветке ивы, стоявшей на холме, и, ободрав кору, сделали хлыстики. Размахивая ими, они поднимались выше и выше. От быстрого шага мальчишки тяжело дышали.

— Неужели Матасабуро и правда ждет нас у родника?

— Ждет. Матасабуро не может соврать.

— Жарища. Хоть бы ветерок подул.

— О, смотри-ка — подул!

— Это Матасабуро напустил.

— Что-то солнце поблекло.

На небе появилось несколько белых облаков. Между тем мальчишки забрались довольно высоко. Все дома внизу, в долине, казались крошечными, а деревянная крыша маленького домика Итиро поблескивала, будто выкрашенная в белое.

Дорога нырнула в лес, и сразу стало сыро и темно. Вдруг они вышли к роднику — к месту встречи. До них донесся голос Сабуро:

— Эй! Вы здесь?

Все быстро побежали наверх. За поворотом стоял Матасабуро. Высунув кончик языка, он смотрел, как четверо мальчишек карабкаются наверх.

Наконец, они добрались до Сабуро, но так запыхались, что ничего поначалу не смогли сказать. Потом нетерпеливый Касукэ задрал голову в небо, крикнул: «Хо-хо!» и выпустил изо рта белый пар. Сабуро громко рассмеялся.