— Что именно не забыла? — удивился Бродик.

— Я упомянул, что Изабелла рассердилась на меня, потому что я не познакомил ее с Джиллиан, и та пообещала навестить мою семью. — И, неожиданно догадавшись, чему смеются жена и сын, хлопнул себя по лбу. — Понятно, что именно мое семейство находит таким забавным! Вряд ли Изабелла понимает хотя бы слово! Уж очень смешно твоя женщина говорит по-гэльски!

— Верно, — кивнул Бродик, — но она умна и быстро научится.

— Ты не расстанешься с ней?

— Ни за что.

— А она об этом знает?

— Пока нет.

Подслушавший обмен репликами Рамзи весело расхохотался:

— Надеюсь, ты знаешь, что тебя ожидает, Бродик!

— Разумеется.

— Ей нелегко будет жить в… — начал Рамзи.

— В клане Бьюкененов, — докончил за него Бродик. — Знаю и очень беспокоюсь, привыкнет ли она.

— Я не это хотел сказать, — ухмыльнулся Рамзи. — Ей тяжело придется в твоем доме. Ходят слухи, что ты человек тяжелый.

— Джиллиан хорошо осведомлена о моих недостатках, — кивнул Бродик, ничуть не оскорбившись.

— И все же не побоится пойти к алтарю? — съязвил Уинслоу.

— Честно говоря, она отказалась выйти за меня. Прекрасно зная Бродика, и Рамзи, и Уинслоу снова расхохотались.

— Итак, когда свадьба? — осведомился Рамзи.

Любовь просто не должна сваливаться на человека столь внезапно!

Большую часть пути во владения Рамзи Джиллиан провела в думах о Бродике. Каким образом он ухитрился завладеть ее сердцем всего за несколько дней? Этот человек лишил ее разума. Она знала о всех его недостатках, но все равно любила! Как такое возможно?

Любовь — словно нежный цветок, который требует постоянного ухода. Иногда пройдут годы, прежде чем мужчина и женщина разберутся в своих чувствах.

Любовь не поражает в один миг, словно молния.

Но может, это просто сладострастие, и как в таком случае признаться исповеднику в смертном грехе и не умереть от стыда? В конце концов Бродик красив, этого лишь слепой не заметит. Однако Рамзи и Йен ничем не хуже, а ее сердце бьется так же ровно, когда она оказывается рядом с ними. С Бродиком совсем не так. Достаточно ему взглянуть в ее сторону, и она начинает задыхаться.

Зато теперь он не обращал на нее ни малейшего внимания. Он и Рамзи далеко опередили остальных, и Бродик даже ни разу не оглянулся. Она поймала себя на том, что то и дело поглядывает на его широкую спину, пытаясь одновременно обрести самообладание.

Она не желала думать о причинах, по которым была вынуждена ехать к Рамзи, но невеселая реальность то и дело вторгалась в ее мысли, как бы ни пыталась девушка успокоить себя. Что, если ее сестры там нет? Что, если она вышла замуж и уехала от Макферсонов? И хуже всего — а вдруг Кристен давным-давно забыла сестру? Ведь рядом с Джиллиан была Лайза, которая помогла ей сохранить воспоминания о родителях и той роковой ночи, а Кристен осталась совершенно одинокой.

Захваченная невеселыми думами, Джиллиан не заметила, что Бродик и Рамзи остановились. Дилан натянул поводья кобылки Джиллиан. Воины и девушка оставались на довольно большом расстоянии от лэрдов, но едва она попыталась спросить в чем дело как увидела всадника, несущегося вверх по холму. Промчавшись мимо, незнакомец подъехал к Бродику и Рамзи.

Джиллиан терпеливо ожидала, чем все кончится, с тревогой прислушиваясь к спору между всадником и Рамзи. Очевидно было, что дело не кончится ссорой. Хотя Бродик озабоченно хмурился, а незнакомец неодобрительно качал головой, Джиллиан заметила, что Рамзи улыбается.

— Дилан, кто этот человек? — полюбопытствовала она.

— Отец Лагган. Священник. Он отправляет службы у Синклеров, Мейтлендов и многих других.

— И у Бьюкененов тоже?

— Иногда, когда выхода нет.

— Не понимаю. Разве он не любит Бьюкененов?

— Никто нас не любит, миледи, — хмыкнул Дилан, — и мы этим гордимся. По крайней мере большинство горцев опасаются ступать на нашу землю, как, впрочем, и священники, включая отца Лаггана.

— Почему же они к вам так относятся?

— Боятся, — жизнерадостно объяснил Дилан. — Отец Лагган считает нас дикарями.

— Откуда вы это знаете?

— От самого отца Лаггана. Он именно так нас и называет.

— Не думаю, чтобы он искренне в это верил. Вы не дикари. Просто… слишком суровые… вот и все. Однако священник не соглашается с Бродиком. Видите, как трясет головой?

— Бродик все равно победит, — предсказал Дилан. — Как всегда.

И словно поняв, что говорят о нем, Бродик неожиданно обернулся и посмотрел на девушку. Лагган, чем-то расстроенный, возбужденно размахивал руками.

И тут Бродик подмигнул ей. Джиллиан недоуменно подняла брови, удивляясь его поведению. Не тот он человек, чтобы заигрывать с женщинами на людях, но эта дурацкая выходка отчего-то согрела ей сердце.

— Вы знаете, о чем они спорят? — поинтересовалась Джиллиан.

— Знаю, — таинственно улыбнулся Дилан.

Отец Лагган тоже уставился на нее. Несмотря на белоснежные волосы и словно выдубленную кожу, он казался на удивление молодым и крепким. Правда, губы недовольно поджаты, и по этой причине девушка побоялась улыбнуться. Просто наклонила голову в молчаливом приветствии.

Едва священник вновь обратился к Бродику, Джиллиан немедленно потребовала:

— Расскажи, в чем дело?

— В вас, миледи.

— То есть как?

— По-моему, предмет их беседы — вы, миледи.

— Не может быть! Святой отец даже не знает меня.

— Его послал к Бродику Йен, и теперь Лагган взял на себя обязанности вашего опекуна. Он хочет убедиться, что вас не увозят насильно и нет заставляют ничего делать против воли.

— Но я сама попросила Рамзи принять меня, — возразила девушка. — Йен наверняка объяснил отцу Лаггану мои обстоятельства.

Втайне Дилан от всей души надеялся, что она не станет допытываться о подробностях. По его мнению, чем меньше Джиллиан знала, тем лучше для всех.

Бродик знаком велел ей подъехать, а священник, все еще насупленный, подвинул лошадь, чтобы освободить место, так что Джиллиан оказалась между Рамзи и Бродиком. Джиллиан застенчиво улыбнулась священнику, но улыбка мгновенно исчезла, едва она сообразила, где стоит.

Она воображала, что мужчины остановили коней на вершине холма, и лишь сейчас узрела зиявший внизу провал. Джиллиан судорожно схватилась за поводья, лошадь встала на дыбы, и если бы не Бродик, Джиллиан полетела бы вниз. Ему пришлось силой вырвать у нее узду.