Желание поднялось в Герхарде, он пересилил его, дважды выстрелив в женщину: первым выстрелом прямо туда, между ног, вторым в сосок такой привлекательной левой груди.

Ахмед спал чутко. От хлопков выстрелов он проснулся, и… увидел стоящего с оружием Герхарда.

— Господин Милле…

Эстонец молча стоял, перебросив в руках пистолет с ножом, теперь в правой руке он держал широкий, острый тесак и смотрел на чеченца.

Тот приподнялся, повернул голову в сторону жены. Открыл рот в немом крике, да так и не успел его закрыть.

Милле сделал шаг к хозяину дома, наотмашь полоснул ножом по шее. Из широко раскрывшейся раны полным ручьем хлынула кровь.

Командир наемников напоследок выстрелил в голову голой женщины, сплюнул на залитую кровью постель, не стал смотреть на предсмертные судороги Велиева, вышел из комнаты, пошел по коридору. Встретил подельников. От неожиданности чуть было не разрядил в них остаток обоймы. Молча покрутил концом глушителя у виска, показал им, чтобы убирались, пошел дальше.

Комната средней жены.

Она спала, закутавшись в одеяло и забившись в дальний угол комнаты.

Герхард подошел к ней, пнул ногой.

Женщина мгновенно перевернулась на спину, будто и не спала. Ахмеда ждала, что ли?

Ее глаза расширились от ужаса, когда она увидела наведенный на нее зрачок глушителя. Крикнуть средняя жена тоже не успела.

Из зрачка вырвалось пламя, и голова взорвалась на тысячу мелких осколков, навсегда гася сознание бедной женщины.

Герхард выстрелил еще раз. Прямо в лоб. Повернулся, так же бесшумно вышел и из этой комнаты. Оставалось навестить комнату старшей жены Ахмеда, Лили.

И она не спала. Чего никак не ожидал убийца.

А дело было в том, что дочь Лили заболела и сейчас металась в жару, а мать, забрав ее из детской, сидела рядом, постоянно меняя холодный компресс на лбу одиннадцатилетней девочки.

Когда Герхард открыл дверь, женщина, не обернувшись, спросила:

— Ахмед, ты пришел? Я ждала тебя! Надо бы фельдшера вызвать, Айне все хуже и хуже. Хотя бы температуру сбить.

Кривая ухмылка перекосила физиономию эстонца.

— Фельдшер уже здесь, дорогая! И он сейчас вылечит вас обеих. Болезнь отступит, будь уверена, Лиля!

Услышав голос, не принадлежавший мужу, женщина резко обернулась, но нож по ручку вошел в ее грудь. Лиля захрипела, схватилась за рукоятку тесака, но вытащить его не смогла. Смерть уже цепко ухватила ее в свои холодные объятия. Нож выдернул Герхард, ногой оттолкнув в сторону умирающую жену хозяина дома, который приютил его. Не обращая больше внимания на женщину, убийца склонился над мечущейся в забытьи девочкой.

Она была красива. И вообще все дети Ахмеда были красивы, но эта девочка особенно. А Айне какой-то притягательный шарм придавал больной румянец и мелкие капельки пота, выступившие на лбу. Словно девочка, только что испытав неведомое ранее наслаждение первой близости с мужчиной, закрыла в истоме глаза.

И вновь в наемнике вспыхнуло желание, на этот раз настолько сильное, что он решил не лишать себя удовольствия. Черт с ней, что она больна, не сифилисом же? Айна вообще была еще девочкой. Так перед смертью станет женщиной! Русский пьяный солдат обязательно изнасиловал бы чеченку, пусть так потом думают те, кто будет лицезреть последствия этого кровавого шабаша. И Герхард решился.

Обойдя затихшую, окровавленную мать, он закрыл на щеколду дверь, быстро разделся, взял в руку нож. Подошел к Айне, клинком сбросил с нее мокрую простыню. Она лежала совершенно голой, как и младшая жена отца, и тело ее было покрыто холодными капельками пота. Герхард резко развернул девочку на живот. Грубо вошел в нее. Она застонала, и это еще больше возбудило насильника, который почувствовал, как лишил девочку девственности. Чувствуя приближение оргазма, Герхард схватил Айну за волосы, подняв голову. Удар наслаждения совпал с ударом ножа по туго натянутой коже горла хрипевший от боли девочки, ставшей женщиной одновременно со смертью.

Герхард поднялся. Теперь, когда он удовлетворился, молодая чеченка стала ему противна. Тем более дергавшаяся в предсмертных судорогах, лежащая в растекающейся под ней луже крови. Он оделся, поднял «ТТ», разрядил его в ту, которую только что так страстно желал. Перезарядил пистолет. Помочился прямо на постель, вышел из комнаты, закрыв за собой двери.

Дело было сделано.

Герхард поднялся на второй этаж. Там, перед бутылкой отборного коньяка, его ждали Георг с Таравкой.

— Что-то ты задержался, командир? Уж не трахнул кого? – оскалился Таравка.

— Заткнись, урод! Налей лучше стакан! Полный!

— Какой базар, шеф? С нашим превеликим удовольствием!

Эстонец выпил двести граммов в два глотка, взял лимон. Съел его целиком, с кожурой, не поморщившись. Закурив, спросил:

— Доклады от остальных еще не поступали?

— Как же? Только что ото всех и прошли. На какие-то минуты ты, Герхард, опоздал.

— Все в порядке?

— В полном порядке!

— Ну и хорошо.

Он откинулся на подушку, поднес к лицу часы: 1-05.

— Так, друзья мои, посменно на стрему! Делите ночь на двоих. Всем подъем в семь часов. Я – спать!

Отдав распоряжение, эстонец отвернулся, натянул на себя одеяло, уснул.

В 0-50 закончилась первая резня в ауле Балак. В 1-00 по связи наемников прошли доклады о массовых убийствах, а в 1-10 прапорщик Бунин сумел, наконец, настроить дистанционную «прослушку». Отошел провод от аккумулятора, и пока Валера в темноте привел приспособление в рабочее состояние, начав слушать аул, тот уже молчал. Настрой он свой прибор раньше, неизвестно, что произошло бы. Бойцы «Вихря», пусть и в нарушение приказа, не дали бы свершиться зверскому преступлению, немедленно вступили в бой. И, возможно, к утру полегли бы все под ударами отряда Аслана, лишенные поддержки и прикрытия; но в бой офицеры спецназа ринулись бы, не раздумывая ни секунды, ради спасения невинных мирных жителей. На то они и были офицерами Российского спецназа. Но… техника дала сбой, оставив группы на рубеже действия. И смертельная схватка с врагом была еще впереди.

Чечня. Аул Балак. День кровавой свадьбы,

1 июня 2002 г

В три утра майора Лукина вызвала база.

На связи был командир «Вихря», подполковник Кириллов.

— Лукин на связи!

— Как обстановка, Миша?

— Спокойная! Группы на рубежах действия.

— Слушай уточнение задачи! Банду Аслана будет уничтожать звено штурмовой авиации, по твоему сигналу. Главное, не дать бандитам рассредоточиться по широкому фронту на равнине. Тебе же начать действовать, как только переодетые наемники выйдут из укрытий, которые по внутренним их переговорам ты должен определить. Их двадцать человек, следовательно, могут располагаться в четырех-пяти домах. Сильно распыляться по аулу не будут, чтобы не потерять мощи. Главарь у них Герхард Милле – эстонец, в заместителях грузин – Георг Ломидзе. Эстонца бы не мешало взять живым, как и Аслана!