А с моим «научным наследием» все решилось само собой, доктору напрягаться не пришлось: Барклай меня вызвал через два дня после описанных событий.

Именно вызвал письмом, а не прислал карету.

То есть можно было не опасаться очередной подставы, а спокойно ехать в министерство. Но я на всякий случай отправился верхом – обжегшись на молоке, дуешь на воду.

Доктор, которого тоже пригласили, все-таки поехал на извозчике, но я был рядом – оставлять Бородкина одного, направляясь к Барклаю, не стоило.

Министр принял нас немедленно после известия о прибытии. Ну, то есть минут через двадцать после того, как я показал дежурному офицеру письмо его высокопревосходительства.

– Очень рад вас видеть, Вадим Федорович, – пожал мне руку генерал.

– Рад знакомству, Филипп Степанович. – Михаил Богданович Барклай де Толли явно демонстрировал, что хочет общаться без титулования. – Позвольте поздравить вас с высокой наградой, полученной из рук самого государя.

– Весьма польщен, ваше…

– Перестаньте! Уважаемый Филипп Степанович, давайте без чинов, ладно?

Нет, все-таки чертовски приятный в общении человек этот Барклай…

– Вадим Федорович, – тут же остудил мое благодушие генерал, – а вами я недоволен. Мне уже сообщили об инциденте, имевшем место третьего дня. И о его предполагаемой первопричине. У вас не так давно была дуэль? Так?

– Не смею отрицать.

Ну, следователь, ну, зараза – уже успел настучать на всякий случай…

– И вы хотите служить в армии? Думаете, мне нужен в войсках лишний бретер?

Не, нормально? Только что жал мне руку: «Очень рад вас видеть…» – и на тебе: сразу «с разбегу об телегу…».

– Прошу прощения, ваше высокопревосходительство (в такой ситуации, наверное, лучше титуловать на всякий случай), но зачинщиком был не я. Тот господин просто совершенно откровенно нарывался на ссору, вплоть до того, что позволил себе оскорбительные намеки в адрес моей невесты. Как, по-вашему, я мог смолчать? Поверьте: я очень неконфликтный человек, но любое терпение имеет пределы.

– Свидетельствую, что все так и было, – подключился доктор. – И генерал Бороздин может подтвердить.

– Ах, вот как, – на пару секунд задумался Барклай. – Тогда понятно. Не смею осуждать, наверное, и сам в подобной ситуации поступил бы так же. И действительно, вас, господин Демидов, желательно спрятать в армии от подобных происшествий, вы и ваша работа очень ей нужны.

Я поклонился.

– Вот ваш офицерский патент, – министр взял со стола бумагу и протянул мне, – пока, Вадим Федорович, вы получаете лишь чин поручика в Первом пионерном полку. Я понимаю, что это понижение для вас в табели о рангах, но, к сожалению, не имею возможности сразу дать человеку, не служившему в армии, соответствующий чин. Хотя должность в Академии и соответствующее жалованье тоже остаются за вами. К тому же надеюсь, что вы достаточно скоро сделаете и военную карьеру.

– Благодарю, Михаил Богданович, – вроде теперь можно и без титулования. – Я и не смел надеяться, что мне сразу дадут капитана или майора. Неправильно было бы человеку, не имеющему серьезного представления о жизни современной армии, получить под команду сколько-нибудь значительное количество людей. А дальше – время покажет. Еще раз благодарю за оказанную мне честь.

– Я рад, что вы все правильно поняли. Пока под вашим командованием будет полурота минеров. Батальон сейчас в Риге, так что неделя вам на сборы, и отправляйтесь.

– Прошу прощения, но, если позволите, хотел бы передать вам это, – я протянул генералу пакет с прописями синтеза бездымного пороха, нитроглицерина, ну и так далее, – если со мной все-таки что-то случится, не хочется, чтобы рецептура пропала. Очень вас прошу пока не вскрывать этот пакет и никому не показывать его содержимого.

– Понял вас. – Министр одобряюще посмотрел на меня. – Можете не беспокоиться. А насчет господина Кнурова (я правильно запомнил?) тоже можете не переживать – второй дуэли не будет. Поверьте: я обладаю достаточной властью, чтобы поставить на место обнаглевшего дворянчика. Если, конечно, факты подтвердятся.

Ну что же, можно жить относительно спокойно. Даже если «факты не подтвердятся». В войсках меня этому ушлепку не достать. Почти наверняка.

Эх, жаль не приколол гаденыша сразу – ведь не проблемой было. Впрочем, наверное, правильно сделал, что не убил скота. С трупом «на шее» мне бы в Питере ой как скучно было. Пусть труп и «дуэльный».

«Гнев – плохой советчик» – это точно: принимать решения на эмоциях нельзя. Сколько раз мне хотелось в редких, но реальных конфликтах с Ленкой хлопнуть дверью. Ну да, а потом упиваться своей обидой, до полного опустошения бутылки, взятой для лечения душевных ран?

– Теперь вы, уважаемый Филипп Степанович, – прервал мои мысли Барклай. – Господин Демидов вкратце ознакомил меня с вашими работами по бациллам, признаюсь, это меня очень заинтересовало. Не могли бы вы подготовить доклад для руководства медицинского департамента военного министерства?

– Конечно, могу. – Доктор слегка разрумянился от волнения. – Какое время вы мне даете для подготовки к этому?

– Сколько вам потребуется. Не хочу вас торопить, но затягивать с этим, вероятно, не стоит. Недели будет достаточно?

– Более чем достаточно, благодарю.

– Вот и замечательно. Значит, мы будем вас ждать в следующий четверг, к двум часам пополудни, договорились?

– Конечно, благодарю за оказанное доверие.

– А вас, Вадим Федорович, жду во вторник, в десять часов утра, – повернулся министр ко мне. – То есть сам я принять вас не смогу, извините, но в канцелярии получите все необходимые для предъявления на новом месте службы бумаги. И в добрый путь.

Елки-палки, это что, за пять дней нужно мундир успеть пошить? Вернее, мундиры. Лихие тут портные, вероятно. Надо бы уже сегодня ехать с заказом. С деньгами-то сейчас не проблема, можно даже за срочность приплатить, но как-то с трудом верится, что успеют.

Предстоящий доклад Бородкина хотелось обсудить еще по пути домой, но, увы, я ведь верхом прибыл. Пришлось потерпеть до дома.

Зато уж там мы засели часа на три только для того, чтобы набросать самый приблизительный планчик.

Чертовски жаль, что фенола «еще нет». Конечно, мелинит-шимозу я делать не планировал, но вот карболка на данный момент оказалась бы архиполезной.

Но не хватает у меня ни рук, ни мозгов, ни времени, чтобы еще и химией каменноугольной смолы заниматься…

Но, забегая вперед, можно сказать, что наши с Бородкиным идеи, пройдя всевозможные бюрократические препоны, в конце концов все-таки пришли в войска в виде приказа, который привожу здесь адаптированным к современному мне русскому языку.