Потребность дотронуться до него стала непреодолимой. Я пробралась ладонями ему под футболку и вздохнула, добравшись до теплой кожи. Обвела пальцами мускулы у него на спине, поднимаясь к плечам, и оставила руки там.

Исаак протянул след из поцелуев вдоль моей линии подбородка до шеи. Прижался губами к моему пульсу ровно в тот момент, когда скользнул ладонями мне под платье. Он обхватил мои бедра сзади, не решаясь подняться выше.

– Черт, Сойер, я хочу тебя.

Его слова лишили меня дара речи. Это ведь Исаак. Исаак, который до недавнего времени едва не падал замертво, стоило какой-нибудь девушке ему просто улыбнуться. Исаак, который краснел от каждой мелочи.

Исаак, который только что прижал меня к стене и горячо дышал мне в ухо.

Его грудь тяжело вздымалась и опускалась. Я приподняла пальцем его подбородок, чтобы он взглянул на меня. У него в глазах светилась нерешительность, как будто он не знал, каким должен быть следующий шаг после его слов. Я и сама понятия не имела.

С Исааком все было по-другому. У меня появилось чувство, словно я делала все это в первый раз: в первый раз целовала мужчину, в первый раз прикасалась к мужчине.

Руки дрожали, от страсти или от волнения, я не знала. И лишь надеялась, что он ничего не заметит, когда я переплела наши пальцы и встала на мысочки. Целуя его, я одновременно подталкивала Исаака назад.

Мы споткнулись о стул перед письменным столом, я ударилась голенью о ножку кровати, но все это не важно. Вариант перестать целовать его и вместо этого следить, куда мы шли, не рассматривался.

– Мне понадобится помощь с молнией, – севшим голосом прошептала я. Зрачки у Исаака расширились, губы раскраснелись. Мне еле удалось заставить себя повернуться к нему спиной.

Он отвел мои волосы в сторону. Я почувствовала, что его пальцы дрожали не меньше, чем мои. Потом Исаак расстегнул верхнюю застежку платья. Ему потребовалось несколько попыток, но наконец я услышала, как он с облегчением выдохнул. Вскоре после этого одна его ладонь легла мне на спину, чтобы придержать платье, пока второй он медленно расстегивал молнию. Дойдя до конца, Исаак замер. Затем нерешительно коснулся основания моего позвоночника и нежно провел пальцами вверх.

Даже от этого легкого прикосновения у меня закружилась голова от желания. Исаак аккуратно раздвинул края платья в стороны, пока я держала его на груди, чтобы оно не соскользнуло. Он резко втянул в себя воздух… возможно, из-за того, что на мне не оказалось лифчика.

Или из-за татуировок у меня на спине, которые он сейчас увидел впервые. Первыми Исаак погладил пальцем слова, которые у меня были выбиты там же, где и у Райли, после – ряд маленьких рун, украшавших кожу под лопаткой. Меня охватила дрожь.

– Что они означают? – тихо спросил он.

– Храбрость. Сила. Выносливость.

– Они тебе подходят, – пробормотал он, а в следующий миг я почувствовала сначала его руку на моей обнаженной талии, а затем его губы у меня на спине. Он оставлял поцелуи на каждой моей татуировке, водил губами по моей коже.

Его ладони под тканью двинулись вперед, пока не добрались до моих ребер. Я медленно опустила голову назад, ему на плечо, а он посасывал мою шею, поначалу очень нежно, затем сильнее. Напряжение у меня внутри стало невыносимым. Я отпустила платье, и оно сползло мне на талию. Дыхание Исаака обжигало мне шею, когда он спустил ткань еще ниже, по моим бедрам, пока она не упала на пол. Перешагнув через платье, я отодвинула его ногой.

Потом с гулко стучащим сердцем снова развернулась к Исааку. Его пылающий взгляд был обращен на мое лицо, а ладони поднимались вверх по моим бокам, пока большие пальцы не коснулись нижней части моей груди. Соски у меня затвердели, и больше всего мне хотелось взять его руки и сдвинуть на последние несколько сантиметров выше. Но я сама себя сдержала.

Его темп.

Никогда прежде я не чувствовала себя так, как в тот момент, такой ценной, желанной и особенной. И все из-за прикосновений Исаака.

Я была так сбита с толку, когда пришла сюда, так потеряна и ранима. Но Исаак заставил меня ощутить себя в безопасности рядом с ним.

В нетерпении от желания тоже до него дотронуться я водила руками у него под футболкой. Хотела снять ее с него, наконец-то почувствовать его кожу на своей, но Исаак вел себя не так, как я себе это представляла.

– Исаак, – задыхаясь, с трудом выдохнула я.

Он был занят тем, что покрывал поцелуями мою ключицу.

– Мм?

Я потянула его за футболку:

– Снимай.

– О. Упс, – пробормотал он. А улыбка, которой он меня при этом одарил, выглядела такой милой и вместе с тем непристойной, что на мгновение привела меня в замешательство. Потом я помотала головой и опять дернула за футболку.

– Снимай, – повторила я.

Его ухмылка стала наглой:

– А я думал, тебе нравится эта футболка.

Я попыталась стукнуть его, что, впрочем, привело лишь к тому, что он поймал мое запястье, поднес его к губам и покрыл множеством быстрых поцелуев. Оставив его футболку в покое, я вместо этого зарылась рукой ему в волосы.

Исаак слегка толкнул меня в сторону кровати.

Серьезно. Исаак Теодор Грант толкнул меня на свою кровать.

С пересохшим горлом я наблюдала, как он неторопливо снял очки и положил их на стол. Одного этого оказалось достаточно, чтобы волна жара прилила к моим щекам и животу. Затем он двумя руками взялся за низ своей футболки и одним движением стянул ее через голову. Я приподнялась на локтях.

Вот черт.

Тело Исаака выглядело так же фантастически, как я его запомнила. Мой взгляд медленно бродил по его широким плечам, сильным рукам и мускулистой груди, вдоль нижних мышц живота, которые в форме буквы V скрывались под поясом низко сидящих джинсов.

– На меня еще никто так не смотрел, как ты.

Услышав его тихий голос, я подняла глаза.

Взгляд Исаака был пылающим и напряженным, и, прежде чем я успела ответить, он опустился ко мне на кровать и прижал своим телом к матрасу. Его кожа горела на моей, и наконец он решился дотронуться до моей груди. Звук, который Исаак издал, когда его большой палец погладил мой сосок, оказался таким низким и сексуальным, что я прочувствовала его отголоски у себя между ног. Я подалась ему навстречу. Насколько дикими и жадными были его руки, настолько же нежными и страстными – его губы. Он снова поцеловал меня в шею и ключицу, затем спустился ниже, по основанию моей груди, пока его губы не сомкнулись на ее левой вершинке. Он втянул ее в рот.

Я выгнулась и вцепилась руками в его волосы.

– Прости, – пробормотал он.

– Перестань извиняться, – ответила я и ослабила хватку.

– О’кей.