И вот они уже стоят в каком-то неимоверно величественном туннеле, в самом его начале.

— Апокалиптическая галерея? — узнал Нестор.

Кир молча сел за спину наезднику, крепко обхватил его за талию и приказал:

— Мчи!

Нестор выжал сцепление и тронул ручку газа. «Мчать» сразу не удалось: седоков за спиной возить случалось редко. Жена это дело не любила, так что — несколько средней успешности опытов с друзьями да со случайными девушками. Чуть повиляв, Нестор все-таки словил равновесие и прыгнул через вторую передачу на третью и следом, почти сразу, — на четвертую. «Змей» решил не обижаться на перегруз — двигатель весело и четырехтактно запел. Машина понеслась к свету в конце туннеля.

— Догоняй! — заорал Кир за спиной.

— Кого? — так же проорал Нестор в открытое забрало шлема.

— Наших!

Тьма туннеля не позволяла различать дорогу. Далекий свет давал только направление. Мчать на мотоцикле, даже с включенной фарой, по кромешному пещерному лазу — не очень комфортное занятие.

Нестор попытался смотреть душой. Для Нага — это совершенно естественное свойство, как дышать. Но Нестор не перевоплотился. Сейчас он был человеком и мчался по неизвестной дороге с седоком за спиной (байкеры называют пассажира «рюкзак»), и дорога эта грозила рытвинами, ухабами, трамплинами, колеями, даже пропастями.

Он стал вспоминать слова Наставника: «Чем Наг отличен от обычного человека? — говорил тогда Кир. — Мышление торговца — денежное. Только так он добьется успеха. Чтобы стать успешным на выбранном поприще, юрист должен мыслить юридически. Верующий мыслит религиозно. Наг вне всего этого. Не выше, не ниже — просто вне. Он мыслит душой и ею же видит сущность людей и вещей».

Как ни странно — получилось. И все изменилось вмиг. Они были в туннеле не одни. Далеко впереди оказалось живое облако. Наверное, это и были те самые «наши». Немного спустя, когда мотоцикл почти сравнялся с последними, Нестор узрел пугающую картину.

К выходу из туннеля, все в едином порыве, в одну сторону изо всех своих сил бежали люди, скользили змеи — от маленькой змейки до огромного Нага, было даже несколько таких же мотоциклистов, как и он. Существ в потоке не сотни и даже не тысячи — это плыла нескончаемая живая река, ограниченная по ширине только стенами тоннеля.

Нестор сбавил скорость, приноравливаясь к общей скорости потока. Прошло немало времени, пока они добрались до залитой солнцем поляны. Это было то самое кем-то и зачем-то перепаханное поле у Белого Ясеня.

Оказываясь под лучами солнца, эта многотысячная рать распадалась в стороны. Каждый знал свое место, каждый торопился занять его. Кир указал Нестору вправо.

— Туда пробирайся, там наша позиция.

Нестор пока решил не спрашивать, что за позиция — от слова нехорошо повеяло военной терминологией. Спустя полчаса Наставник похлопал подопечного по плечу: «Стоп».

Кир слез с мотоцикла и жестом предложил Нестору снять шлем.

— Глуши и разомнись, пока не началось.

— Да что началось? — взорвался Нестор. — Что происходит?

Кир стоял, широко расставив ноги и высоко задрав лицо — к солнцу.

— Аристотель говорил, что долгую жизнь Нага можно предпочесть короткой человеческой только при прочих равных условиях, — мечтательно сказал Наставник.

Потом помолчал и внимательно посмотрел в глаза подопечному. Прямо в глаза. И стало жутко. Потому что Наставнику — и это было видно по его глазам — тоже было жутко.

— Ты на войне, мой друг. На битве. Третья шеренга, восьмая колонна, правофланговая позиция. Если быть честным — здесь располагают пушечное мясо.

— Какая война? — запаниковал Нестор. — Какая битва?

Потом, вспомнив картины на стенах туннеля, сник совсем:

— Последняя?

Кир покачал головой:

— Это на стенах в галерее ты видел картины последних битв. Так вот, это — не она. Нет битв первых и последних. Есть битвы настоящие. И вот это — она. Это настоящая битва, которая для тебя — первая, и для многих станет последней. И мир после нее не исчезнет. Он просто станет другой. И, может быть, без нас с тобой.

— Но мне это не нужно. Жена, Антон…

Нестор вдруг сам почувствовал, как жалок.

— Ты Наг, — сказал Наставник. — Как только ты стал Нагом, ты принял ответственность. Быть Нагом — это не играться с перевоплощением, лазать сквозь муравейники, спать с хорошенькими змейками, браво носить Наг-анн. Кстати, здесь он тебе вряд ли поможет. Быть Нагом — это видеть скрытые сущности, понимать их взаимосвязь и стоять на страже этой взаимосвязи. И самое мерзопакостное во всем этом служении — его никто не видит, его никто не оценит.

— С кем воюем? — Нестор решил взбодрить сам себя этим вопросом.

— Все с ними же. С нашими партнерами и оппонентами по некоторым онтологическим вопросам.

— С иерофантами?

— Называй, как хочешь. Это не важно. Важно то, что сегодня, здесь и сейчас решается судьба нашей Взвеси: оставаться на ветвях Белого Ясеня или стать удобрением в Тамасе. И знаешь, кто в этом виноват?

Нестор покачал головой.

— Ты, мой дорогой друг. Ты.

— Наша ночная индоктринация стала шахом королю, — пояснил Кир. — С угрозой скорого мата. А проигрывать они не любят. И не умеют. И они ринулись в бой. В бой, благодаря которому наша Взвесь, вполне вероятно, осядет илом.

— Но сами они не понимают, что могут все угробить? — резонно заметил Нестор.

— Еще восточные мудрецы, а за ними и средневековые европейские мыслители говорили, что тот, кто предпочитает добродетель, уподобляется богам; кто предпочитает телесные наслаждения, уподобляется животным; кто предпочитает деньги, уподобляется металлу и теряет даже животный разум. Мы с тобой уподобляемся животным, мой друг. Разум иерофантов, не просто предпочитающих деньги, но и придумавших их, уже не человеческий — нельзя анализировать их решения в пределах традиционной логики или в общечеловеческой системе координат. Но теперь не важно, почему это происходит, важно, что будет происходить. Пока я рядом, постараюсь рассказать все, что знаю.

— Пока рядом? — испуганно спросил Нестор.

— Да, пока рядом. И рядом я не на долго. Когда начнется психическая атака, мое место будет рядом с новичками-неофитами, в первых рядах. Напомню: ты сейчас в третьей шеренге как Наг Третьего дна. Восьмая колонна, правый фланг. Всего — по одиннадцать ратей с каждой стороны. Иерофанты любят футбол. Во время боя не забывай использовать свои способности. Изменяй форму по необходимости. Мотоцикл — кстати, это единственный механизм Взвеси, который можно использовать в реальности иллюзорного Бытия — он станет твоей частью. Придаст тебе скорости передвижения как Нагу, а как человек ты и сам знаешь, что с ним делать.