— Так почему явился? — повторил вопрос Нестор.

— А Вы не рады? — прищурился Кир.

— Рад, — честно признался Нестор. — Но не могу понять мотивов и логики.

— И не пытайтесь! Вы какого дна? Третьего? Хотя… После сегодняшнего боя Вы уже завтра будете Четвертого. А хотите сегодня? Прямо сейчас махнем в Раджас, хряпнем амриты, примерите амарантовый пояс, я научу Вас исчезать и появляться, возьмете эскортом Зоеньку? Она запищит от радости! Или зашипит? Это ж никакой работы — только милого Нага ублажать! Не хотите Зоеньку — там тысячи милых змеек, а Вам по рангу положено. Любая — Ваша! Построим и вместе будем выбирать…

— Нет, уж, увольте! — решительно отказался Нестор. — Не сегодня.

— Понимаю, понимаю! — закивал усердно Наставник. — А о чем Вы спрашивали? Запамятовал.

— Неудивительно, — Нестор указал на коньячку в руке Наставника. — А спрашивал я, почему он вмешался, раз Дракон?

— Так он же Шеша! Наг Восьмого дна, — искренне удивился Кир. — И вообще — король Нагов. Ему можно. Ему даже положено. Когда забираешься так высоко или опускаешься так низко — что, собственно, одно и то же — уже невозможно провести грань между Нагом и Драконом. Как для Вас трудно провести грань между человеком и Нагом. Грань между духом и материей. Все есть все. Нет плохого, нет хорошего. Есть Единое.

Нестор мысленно махнул рукой: не ему на Третьем (пока) дне понимать этих, с Восьмого. Он даже не знал, что такое Дно существует. Для него и Седьмое было немыслимой глубиной.

— Допивайте, поехали, — достаточно резко сказал он Наставнику, но потом мягче добавил:

— Пора уже. Поедем медленно. Держитесь крепко. Рюкзак Вам на спину наденем.

Кир счастливо кивал при каждом новом предложении Нестора…

Уже в городе, закрыв ворота гаража в родном кооперативе, Нестор повернулся к Наставнику. Кир уже держал в руках железную карманную флягу.

— Помянем? — полуспросил-полуутвердил он.

Нестор молча взял флягу и сделал большой глоток.

— Надо девчонкам позвонить, — вспомнил Нестор. — Поблагодарить, пособолезновать…

— Ты так ничего и не понял? — неожиданно трезво спросил Кир.

Потом взял флягу из рук Нестора и тоже сделал большой глоток.

— Они же теперь обычные проститутки. Узнать тебя узнают, но души в них теперь нет. Семен же был их сутью. Как и любой мужчина — суть своей женщины. Был Семен — был танец бхаратанатьям. Не стало Семена — нет больше никаких танцев.

— Одного не могу понять. Он же Дракон, — начал Нестор.

— Черно-белый Дракон, — добавил Кир. — Никаких полутонов. Либо караю, либо милую. Нас он помиловал.

— Но Дракона нельзя уничтожить! — закончил вопрос Нестор.

— Извне — нельзя, — согласился Кир. — Чужому — нельзя. Изнутри и самому — можно. Он же Дракон — только он сам и может себя уничтожить. Что он и сделал. Я поеду, — неожиданно Кир сменил тему. — Я уже такси сюда вызвал, тут недалеко, но я охмелел что-то. В Раджасе встретимся. Или в «Варяке» — сам решишь. Отпуск бессрочный, но не затягивай. У нас теперь каждый на счету — работы океан. А уж для Нага Четвертого дна!..

Кир махнул рукой, нетвердо развернулся и, не прощаясь, побрел к выходу из гаражного кооператива, где его уже ожидало такси — серый «Daewoo», что в переводе с корейского означало «Большая Вселенная». И теперь Нестор совершенно по-другому понимал, насколько она Большая. «Как Наполеон-император в отличие от Наполеона-лейтенанта», — невесело подумал Нестор.

Перед дверью квартиры он остановился в раздумье. Звонить? Открыть своим ключом? Тронул ручку — не заперто. Вошел тихо и незаметно, миновал коридор и встал на пороге комнаты.

Нина сидела в кресле и рыдала, тихо, долго, безнадежно, раскачиваясь. Маленький Антон примостился рядом, на полу, у подлокотника, и мерно, в такт раскачиваниям Нины, повторял:

— Мама, не плачь! Мама, не плачь! Мама, не плачь!

Нестор немного постоял на пороге, он не знал, что сказать. Наконец, в затакт, между двумя качками и всхлипами жены сказал негромко и просто:

— Мама, не плачь.

И мама не плакала. Не было теперь плохого и хорошего. Все стало всем.