Мужик, что попробовал оглянуться на что-то или кого-то, получил внезапное ускорение от бронированной ноги, усиленной экзоскелетом пустотного боевого скафандра. Да и не пинок то был, а так, толчок только, иначе встать после падения он бы уже не смог.

Здравомыслящий человек, скорее всего, не стал бы обострять ситуацию. Ну правда! Не на твоей стороне сила. Что ты можешь против хорошо вооружённого, защищённого и специально подготовленного бойца, особенно если ты до этого работал каким-нибудь заурядным техником? Да ничего. Встань молча и иди, попутно обдумывая, как жить дальше. Вернее, теперь уже выживать.

Так нет, гордость у идиота взыграла! Бешено вращая глазами и размахивая руками, бедолага в праведном гневе кинулся на обидчика с голыми руками, за что и поплатился. Противник подшагнул коротко, перекинул стрелковый комплекс из правой руки в левую и встретил набегающего увальня прямым ударом в челюсть. А бил-то не голой рукой…

Бедолагу как ветром сдуло, и в этот раз он подняться уже не смог. Это на моей памяти была первая жертва, которую забрал Экзотт. Да, сделано было руками здоровенного мордоворота охранника, но факт остаётся фактом. Ещё даже не достигнув поверхности, люди уже начали отдавать Экзотту свои души. В этом смысле медики, которые занимались выведением живого груза из криостаза, оказались правы.

Разгорелся небольшой скандал – это тот господин, в чьей команде числился убиенный, бузить начал. На ровном месте ведь потерял работника. А мордоворот лишь развёл руками: мол, ну ты же сам видел – дикарь первым начал. Поговорили о чём-то быстро, да и закончили скандалить.

Вот так своеобразно я развлекалась в ожидании и даже успела хорошо вздремнуть, забравшись в один из пустующих гамаков.

Глава 17

Последних пятьдесят работников, в чьё число попала и я, мурыжили дольше всех. Правда, совсем по другой причине. Просто мне сначала показалось, что про нас вообще забыли. Это первые выбирали кого получше, спорили между собой, ругались, двое даже чуть не подрались. А последнему… Последнему, как говорится, бери, Боже, что нам негоже. И тут всё логично: кто первый встал, того и тапки. А мужик, как оказалось, тупо был занят. Для него ведь ещё груз какой-то долгожданный привезли, вот он и разбирался с погрузкой.

Зато я впрок сходила до ветру, мало ли когда следующий такой случай представится. Заодно добавила перевозчику нечистот в общую копилку, чтобы фильтры поскорее вышли из строя. Мелкая пакость, но на душе приятно.

На погрузку погнали и вовсе бегом. Видимо, погода на планете вновь начинала портиться, лимит времени подошёл к концу. Тот самый охранник, что уже убил одного работника, вновь попытался отличиться и своей жертвой необдуманно выбрал меня. Сто пудов рожа не понравилась. Она никому не нравится, даже мне самой.

До последнего уродец ждал и в тот момент, когда пришла моя очередь пройти в шлюзовой отсек, решил добавить ускорения своим излюбленным способом. Да только его намерения мной были срисованы задолго до того, как он решил привести их в исполнение. Я была готова. Чуть сдвинулась, уходя от удара, и помогла его ноге. Будь установка искусственной гравитации выключена и цари на корабле невесомость, магнитные контуры подошв скафандра не позволили бы сотворить такое. Но тут ситуация была на моей стороне. Ему даже экзоскелет скафандра не помог. В общем, немного помогла ноге задраться выше и, удерживая её, толкнула дурня назад. На всё про всё доли секунды.

Тот ожидаемо рухнул на спину. А нефиг своими культяпками размахивать не по делу. И пока все, кто видел моё выступление, пребывали в растрёпанных чувствах, я быстро скрылась внутри челнока – от греха подальше. Последним за мной зашёл наш заказчик, и люк шлюза сразу же закрылся, отделяя атмосферу челнока от корабельной.

Дядя окинул меня задумчивым взглядом, я могла это видеть, ибо шлем не был герметизирован. Потом он расстроенно покачал головой и сказал на чистом русском языке:

– Всем сесть в антиперегрузочные кресла и пристегнуться.

Наш, что ли? Да кем бы он ни был, именно в его опорном пункте нам предстоит работать. Хотя, насколько я знаю, это необязательно, позже можно поменять место постоянной дислокации, но первое время придётся подчиняться именно этому перцу.

Он, кстати, был в новеньком, очень хорошем скафандре. Такой стоит целую кучу денег. А вот нам не выдали. Пришлось как есть пробираться между закреплёнными контейнерами груза в отделение для пассажиров и рассаживаться кому где нравилось. И ровно через пару минут я поняла, почему «дятел из дупла» советовал не переодеваться.

Наш новый руководитель всех обошёл, проконтролировал, правильно ли мы пристегнулись многоточечными ремнями безопасности, и после этого удалился в кабину пилотов, оставив нас пялиться друг на друга. Едва он скрылся из виду, люди начали выражать недовольство, потому что запах в отсеке оказался тот ещё, и это настораживало. Причём я-то насторожилась молча, а вот остальные возмущались в полный голос: мол, и так хрен его знает сколько вонь дерьма и мочи терпели, а теперь ещё блевотину чью-то нюхать. В этом плане даже повезло, что я к запахам не так чувствительна.

Прошло ещё несколько десятков секунд, и челнок вздрогнул: видимо, произошла расстыковка. После этого сразу же отключилась установка искусственной гравитации и потухло освещение. Желудок тут же попытался выскочить через рот, а потом резко ухнул вниз и ну скакать туда-сюда, словно бешеный кузнечик, а не уважаемый орган тела. Однако, приложив некоторые усилия, таки смогла его удержать.

Причём таких, как я, судя по звукам в полной темноте, оказалось не сильно много. Даже гул включившихся маршевых двигателей не мешал слышать, как народ опорожняет желудки. А дальше так и вовсе перестала различать, где верх, а где низ. Плюс ко всему навалилась тяжесть от ускорения. Казалось, пилот или пилоты, если их больше одного, старались вытрясти из нас душу.

Я, сцепив зубы, стойко переносила резко навалившуюся и никак не проходящую дурноту. Во всяком случае, пыталась. Словно доказывала очередной раз кому-то, что не пальцем деланная. Но когда челнок вошёл в плотные слои атмосферы, стало совсем невмоготу: словно кто-то огромный тряс машину на манер маракасов.

Наконец и меня прорвало. Вот честно признаюсь: не смогла удержаться. Да и как это сделать, когда все остальные ничуть не стесняются, и всё, что они не успели переварить, теперь размазано равномерным слоем везде, в том числе и на мне? Мерзость полнейшая, и поделать ничего нельзя.

Короче, уделали друг друга как надо. Теперь, наверное, уже и