– Неужели? И насколько она лучше, Райдер? Тебе ли не знать, – огрызается Марти. – Давай, расскажи нам. Ты ведь ее трахнул. Ученица и старший член конторы. Понятное дело, что у меня не оставалось шансов.

Слышатся недовольные возгласы, кто-то кричит: «Ну зачем так?» Ах, теперь все бросаются меня защищать. Что ж, лучше поздно чем никогда. Очень мило.

– Заткнись, Мартин! – восклицает Сид.

– Нет! Серьезно, если бы я стал конторской шлюхой, то это она сейчас собирала бы вещички, а не я…

Сид внезапно бросается вперед и бьет Марти по лицу.

БАМ!

Грегг падает на пол, все вокруг причитают: «Господи!»

– Извини, Марти, но такого не случилось бы – ты просто не в моем вкусе, – смеется Сид.

Марти встает, зажимая левый глаз. Он растрепан и морально разбит. Грядет неизбежное, и я готова это услышать. Он обязательно что-нибудь выдаст. Достанет последний туз из рукава, раз уж на то пошло.

– Зато трахаться с дочкой преступника – самое то, да? – рыча, произносит Марти.

Дыхание перехватывает. Теперь все взгляды обращены на меня. По спине пробегает дрожь.

– Да, леди и джентльмены, позвольте представить вам Аманду Слейдер, дочь отъявленного преступника Гренвилла Слейдера! – Марти показывает в мою сторону, явно перебарщивая с драматизмом.

Воцаряется тишина.

Наверное, все думают: что тут, черт возьми, происходит? Я ожидала его выпада, так что, считайте, могло быть и хуже. Намного хуже. По правде говоря, как только Марти произносит это вслух, я понимаю – не так уж все и страшно. Вообще-то, мне даже полегчало. Несколько месяцев я была на взводе в ожидании разоблачения, и вот момент настал. Пусть все пялятся и осуждают меня, главное – Марти больше не имеет надо мной власти.

– Слейдер, тот самый, из-за которого ослепла ваша коллега! Да-да, это его дочурка! – продолжает вопить Грегг, указывая на меня. – Она врала. Сменила имя. Всех вас провела.

Все не сводят с меня глаз.

Теперь они знают. Мне больше нечего скрывать. Я полностью открыта.

В их глазах я вижу непонимание и страх. Не очень приятно. Хочется оправдаться и сказать: «Послушайте, ребята, мне очень жаль, что я обманывала вас, но позвольте объяснить…» – и все такое. Однако вряд ли удастся переманить всех на мою сторону, даже несмотря на прекрасные отзывы о моей работе и невероятную победу в суде.

– Такого барристера вы желаете видеть в своей конторе? – кричит Грегг.

– Да, такого, – прорезает тишину чей-то спокойный голос.

Де Суза.

Сквозь толпу он направляется к Марти.

– Видишь ли, Мартин, в Аманде есть все то, что нам нужно от барристера. Тебе далеко до ее храбрости, высокой морали и интеллигентности. За деньги их не купишь.

Боже, как прекрасно. Я сейчас расплачусь.

Но почему де Суза не удивлен? Похоже, мое прошлое ничуть не беспокоит его. Наверное, он всегда такой невозмутимый.

Де Суза тащит Марти в свой кабинет – полагаю, для того, чтобы официально выставить его из конторы. Марти воспользовался последним козырем, но не сработало. Он протискивается мимо меня, а я просто провожаю его взглядом и ничего не говорю, потому что я выше этого.

Скайлар молча, как настоящий профессионал, подходит ко мне и вопросительно изгибает брови.

– Думаю, нам надо обсудить это прямо сейчас, – предлагает он и уводит меня за собой.

Сид улыбается мне напоследок, как бы говоря: «Теперь все ясно».

Другие коллеги остаются в библиотеке, не в силах сдвинуться с места или проронить хоть слово.

* * *

Удивительно, однако беседа принесла мне облегчение. Скайлар усадил меня на диван в своем кабинете и сказал:

– Давай с самого начала.

Так я и сделала.

Прошел час, а разговор все не заканчивался. Ричарда злило лишь одно – что я сразу ему обо всем не рассказала. Не порадовало его и то, что я годами страдала от чувства вины, хотя на самом деле ни в чем не виновата.

– Ты правильно поступила, сообщив в полицию, Аманда. Даже не сомневайся. Ты спасла жизни людей в том магазине, не говоря уже об избавлении матери, брата и себя самой от многолетних издевательств со стороны отца. Период трудностей, последовавший за его арестом, не умаляет положительного итога твоих действий, – замечает Скайлар.

– Но это было так ужасно, Ричард…

– Проблема в том, что ты до сих пор смотришь на все глазами пятнадцатилетнего подростка. Отсюда и ложное чувство вины. Взрослая Аманда поняла бы это, но ты ей не даешь. Пора позволить этой девочке вырасти и двигаться дальше. Ей не за что себя казнить.

Я вдруг понимаю, что он абсолютно прав. Почему я раньше об этом не подумала? Совет старого мудрого Скайлара открыл мне глаза.

– И за Клаудию Келли тоже себя не вини, – добавляет он. – Ты не в ответе за поступки своего отца.

– Теперь я знаю. Смирилась после того, как увидела его в камере. Только как все исправить?

– О чем ты? – спрашивает Скайлар.

– Осталось много нерешенных проблем с мамой и Россом. Ричард, они даже не в курсе, что я его сдала. Долгие годы я презирала их за то, что они просто жили, не представляя, через какие мучения прохожу я.

Как же хорошо наконец-то выговориться.

– Так почему ты им не скажешь? – спокойно предлагает он.

– Что именно? – недоумеваю я.

– Все, что рассказала мне.

Я издаю нервный смешок. Он что, серьезно?

– Я не могу. Они расстроятся и разозлятся.

– Ну и пусть злятся. – Скайлар пожимает плечами. – Оттого что ты долго подавляла в себе эти чувства, лучше не стало. Нельзя жертвовать своим счастьем и душевным равновесием, боясь кого-то расстроить, Аманда.

Соберитесь вместе, расскажи им все. Кричи, вопи, реви – не стесняйся показать боль, что ты пронесла с собой через годы, как бы неприятно это ни было. Ты барристер, Аманда, ты говоришь от имени других людей. Так используй свое право голоса. Будь храброй.

В тот момент я понимаю, что он прав. Выкинув отца из жизни, надо разобраться и со всем остальным. Без этого никак.

– Но мне страшно. Может, вы скажете за меня? – то ли в шутку, то ли всерьез прошу я.

– Если позволишь представить это в виде музыкального номера, – с непроницаемым лицом отвечает Скайлар.

– Я разберусь. Спасибо, Ричард.

Он понимающе кивает. В этом и вся суть отношений между стажером и наставником.

– Каково теперь мое положение в конторе? – меняю я тему.

Скайлар вздыхает.

– Ситуация сложная, Аманда. Уверен, что некоторым членам «Афины» не понравится твое прошлое, однако ты проявила себя отличной ученицей с большим потенциалом. Все будет зависеть от голосования. Я постараюсь убедить их в том, что ты станешь для нас ценным приобретением. Я за тебя, Барби.