Фиркс сомневался, но, еще несколько раз царапнув печень Кугеля, позволил ему продолжать путь на восток вдоль берега. Позади, на краю песчаного откоса, сидел и смотрел в морской горизонт старик с совком в руке.

Кугель двинулся дальше по пляжу, вполне удовлетворенный утренними событиями. По пути он внимательно изучал амулет: от него исходила волнующая эманация волшебства; кроме того, браслет сам по себе отличался исключительной красотой исполнения и отделки. К сожалению, Кугель не умел расшифровать руны, аккуратно вырезанные с очевидным мастерством. Кугель попробовал надеть браслет на руку; при этом он нечаянно нажал на один из граненых выступов. Откуда-то послышался отчаянный стон — звук, полный глубочайшего страдания. Кугель резко остановился, посмотрел по сторонам. Серое море, блеклая полоса песка, береговой склон, поросший пучками колючки-спинифекса. Переклад Бенбаджа на западе, Силь на востоке, пасмурное небо над головой. Он был один. Откуда в таком случае раздался стон?

Кугель снова осторожно прикоснулся к тому же выступу браслета, и снова это вызвало чей-то горестный протест.

Заинтригованный, Кугель нажал на другой граненый выступ. На этот раз послышалось жалобное завывание другого голоса. Кугель недоумевал. Кто на этом угрюмом морском берегу решил заниматься легкомысленными шутками? Нажимая по очереди на каждый из выступов браслета, он вызвал к жизни целый концерт восклицаний, выражавших целый спектр мучений, горя и боли. Теперь Кугель поглядывал на браслет критически. Помимо звуковоспроизведения всевозможных стонов и всхлипываний, черный браслет не выполнял никаких очевидных полезных функций. Через некоторое время Кугелю надоело баловаться с амулетом.

Солнце достигло зенита. Кугель утолил голод водорослями, превратив их в нечто съедобное волшебным брелоком Юкоуну. Пока он ел, ему показалось, что он слышит какие-то голоса, чей-то беззаботный щебечущий смех — настолько отчетливо, что звуки эти могли бы издаваться прибоем. Поблизости в океан выдавалась узкая скала. В конце концов Кугель решил, что заразительный веселый смех, отличавшийся ребяческой невинностью, мог исходить только со стороны этой скалы.

Кугель осторожно взошел на скалу. В ее дальнем конце, там, где плескались морские волны и волновались темные водоросли, на камне закрепились четыре большие двустворчатые раковины. Раковины были открыты: из них выглядывали головы — круглые, пухлощекие, белокурые головы с серовато-голубыми глазами. Можно было заметить также маленькие обнаженные плечи и руки. Существа эти опускали пальцы в воду и свивали из стекающих с пальцев струек воды нити, которые они затем ловко переплетали, изготовляя тонкую мягкую ткань. Как только на воду легла тень Кугеля, удивительные существа втянулись в раковины и створки захлопнулись.

— Чего вы испугались? — шутливо спросил Кугель. — Вы всегда становитесь недотрогами, как только замечаете незнакомца? Чем объясняется такая робость? Или вы обиделись на весь мир?

Створки не открывались. Вдоль их желобчатых поверхностей струилась набегавшая темная вода.

Кугель подошел еще на шаг, уселся на корточки и наклонил голову набок.

— Может быть, вы зазнались? Настолько, что презираете всех окружающих? Или вам просто не хватает воспитанности?

Ответа не последовало. Кугель, однако, продолжал сидеть на корточках, насвистывая мелодию, которую он слышал на азеномейской ярмарке.

Через некоторое время створки дальней, четвертой от Кугеля раковины чуть приоткрылись, и из щелки выглянули глаза. Посвистев еще немного, Кугель сказал:

— Открывайтесь, открывайтесь! Путник из дальних стран хотел бы узнать у вас дорогу в Силь и несколько других, не менее важных вещей!

Приоткрылась еще одна раковина: в ее темной глубине блеснула пара глаз.

— Может быть, конечно, вы ничего не знаете. — Кугель презрительно хмыкнул. — Может быть, все, что вам известно, — цвет рыбьей чешуи и вкус соленой воды…

Створки дальней раковины открылись шире; из нее послышался обиженный голосок:

— Мы много чего знаем, неправда!

— И мы очень даже воспитанные, никого не презираем и ни перед кем не зазнаемся! — выкрикнул голосок из второй раковины.

— И робеть нам ни к чему! — прибавил третий голос.

Кугель понимающе кивнул:

— Вполне может быть. Но почему же вы так поспешно втянулись в раковины, как только я подошел?

— Врожденная привычка, — пояснило существо из первой раковины. — Кое-какие морские хищники не прочь застать нас врасплох. Лучше спрятаться, а потом уже решать, что делать дальше.

Теперь раскрылись створки всех четырех раковин, хотя ни одна из них не распахнулась так же широко, как до появления Кугеля.

— Что ж, — произнес Кугель, — не могли бы вы рассказать мне о городе под названием Силь? Принимают ли там гостеприимно чужеземцев? Или прогоняют дубьем за окраину? Есть ли в Силе какие-нибудь гостиницы — или путникам приходится спать в канаве?

— Практический опыт не позволяет нам подробно ответить на ваши вопросы, — ответил обитатель первой раковины. — Тем не менее, если доверять морским слухам, население Силя отличается замкнутостью и подозрительностью. То же самое говорят об их правительнице, девице из древнего рода Домберов.

— А вот идет-бредет дряхлый Слэй, — объявила голова из другой раковины. — Что-то он необычно рано возвращается к себе в избушку.

Третья голова хихикнула:

— Слэй состарился. Никогда он не найдет свой амулет, и династия Домберов будет править Силем, пока Солнце не погаснет.

— О чем вы говорите? — наивно поинтересовался Кугель. — О каком таком амулете?

— Сколько мы себя помним, — объяснило ближайшее морское существо, — старый Слэй просеивал песок. Тем же занимались его отец и другие Слэи — многие годы. Все они искали металлический браслет, с помощью которого надеялись восстановить свои древние привилегии.

— Интереснейшая легенда! — с энтузиазмом воскликнул Кугель. — Но как действует этот амулет и как привести его в действие?

— Может быть, Слэй располагает такими сведениями, — с сомнением произнесла голова в одной из раковин.

— Но из него ничего не вытянешь, — возразила другая голова. — Старый скупердяй впадает в детство. Он даже песок просеивает как ребенок, у которого отняли любимую игрушку и не отдают.

— Так где же добыть эти сведения? — настаивал Кугель. — Разве на этот счет нет никаких морских легенд? Может быть, это объясняется надписью на какой-нибудь древней скрижали или набором иероглифов?

Существа в раковинах весело рассмеялись:

— Ты так серьезно об этом спрашиваешь, будто ты сам — наследник династии Слэев. Откуда нам знать такие вещи?

Скрывая недовольство, Кугель продолжал расспросы, но ребячливые обитатели раковин не могли ни на чем надолго сосредоточиться. Они отвлеклись обсуждением океанских течений, поспорили об оттенках жемчужин и высказали несколько предположений по поводу характера замеченного ими вчера всплывшего глубоководного чудища. Через несколько минут Кугелю удалось снова вставить вопрос о династии Слэев и волшебном амулете. Но существа в раковинах опять проявили детскую непоследовательность и через некоторое время, по-видимому, вообще забыли о присутствии Кугеля, опуская пальцы