– Мы видели их стоянку. Они боятся, что мы перебьем их при высадке, поэтому думают оставить свои корабли за дневной переход отсюда, возле Утиного фьорда. Я думаю, конунг, надо послать туда часть людей и попробовать увести корабли, когда войско Стюрмира двинется сюда и отойдет от них подальше.

– Правильно! Я тоже так сделал бы! – восхитился Кольбейн ярл, и хирдманы ответили дружным гулом одобрения.

– Правильно. Незачем давать им возможность отступить, мы перебьем их прямо здесь, – сказал Торбранд конунг. – Нет лошадки – не нужно и уздечки. А корабли нам понадобятся потом, когда будем вывозить добычу.

Прежде чем продолжить, Хродмар на несколько мгновений задержал взгляд на копье в руках конунга. Уже два дня Торбранд не расставался с ним ни днем, ни ночью и был прав – один вид копья Властелина подбадривал дружину и внушал несокрушимую веру в победу. Об их победе над Стюрмиром будут слагать песни все скальды Морского Пути! Возбуждение Хродмара быстро передавалось дружине: войско фьяллей не первый месяц искало и ждало этой битвы.

– На их стоянке я видел три стяга, – рассказывал Хродмар. – Самого Стюрмира, Лейрингов и Северного Квиттинга, тот, что мы уже видели.

– Ингстейн хёвдинг. – Торбранд кивнул. – И ты уверен, что там не было восточных квиттов и… и слэттов?

– Если бы там был хоть один «ворон» на полотне или на море, я бы его не пропустил! – Хродмар решительно мотнул головой. – Но их там не было! Стюрмир не дождался помощи!

– Стюрмир поставил свой стяг в середине?

– Нет, справа, со стороны берега.

– Я поставлю свой стяг против его, – сказал Торбранд.

– И отец пойдет вслед за сыном! – добавил Асвальд Сутулый.

Конунг уверенно кивнул, потрясая зажатым в руке копьем Властелина.

Уже к рассвету войско фьяллей выстроилось на равнине, где морской ветер еще раскачивал на ветви дуба жертву Отцу Ратей. Речь Торбранда конунга к войску была краткой.

– Один и Тор отдадут нам победу! – уверенно объявил он и показал сверкающим наконечником копья на юг, где ждало своей участи невидимое за лесом войско Стюрмира конунга. – Мы сбросим квиттов в их собственное море, и пусть их там пожрет их собственный Большой Тюлень! Тор и Мйольнир! Копье Властелина поведет нас!

Над лесом взвился столб дыма, сразу за ним еще два. Это дозорные подавали знак о приближении квиттинского войска. Три дыма означали три стяга.

И почти сразу на склоне дальнего холма показались передовые отряды Стюрмира. Человеческие фигуры издалека казались крохотными точками; этих точек высыпалось из леса все больше и больше, скоро они слились в густую темную тучу. Фьялли ждали противника на равнине, поскольку во всей окрестности не было другого открытого пространства, способного дать простор восьми или девяти тысячам человек. Торбранд и Стюрмир оба знали, что эта битва решит их судьбу, принесет победу или поражение их державам, и каждый из конунгов хотел сделать богов и людей свидетелями своей доблести.

Так начиналась битва, позже названная Битвой Конунгов. Война продолжалась уже три четверти года, но только сейчас, в начале весны, конунги фьяллей и квиттов сошлись лицом к лицу. Это была первая большая битва, но далеко не последняя; первая, которая что-то решит, но ничего не окончит. Хродмару и другим, видевшим эту войну от самого начала, казалось, что три четверти года – это много. Но знай они, что события этих месяцев будут отзываться еще полвека, пройденный путь показался бы им ничтожно малым.

Когда оба войска сблизились на полет стрелы, Торбранд отыскал глазами Стюрмира конунга. Метельный Великан заметно выделялся среди своих людей – не ростом и статью, не богатством доспехов и оружия, а какой-то тайной силой, невидимой глазу. Длинные пряди волос, почти совсем седые, спускались из-под золоченого шлема ему на плечи. Выражение красного обветренного лица показалось Торбранду мрачным, но он не удивился – так выглядит печать близкой смерти. «Того гляди, спросит, где это мы сейчас?» – подумал Торбранд и усмехнулся.

– Тор и Мйольнир! – выкрикивали с одной стороны фьялли, ударяя рукоятями мечей и боевых топоров о железные умбоны* щитов.

– Тюр и Глейпнир! – отвечали им квитты.

Над полем битвы повис железный звон, призывающий богов войны и валькирий к кровавому пиру.

Вдруг внимание Торбранда отвлек громкий наглый голос, долетавший из рядов противника. Словно тупой нож, он рассек звенящий железом и боевыми кличами воздух.

– Эй, Торбранд Тролль! – орал кто-то из квиттов. – Что ты делаешь здесь? Умный человек на твоем месте постарался бы оставить наследника, прежде чем погибнуть.

Торбранд побледнел от ярости, а взор с орлиной цепкостью выхватил из квиттинских рядов под стягом Стюрмира какого-то краснолицего бородача лет сорока, в кожаном доспехе, обильно обшитом стальными бляшками. Это был Халькель Бычий Глаз. Он воинственно размахивал копьем, надеясь, что незнакомые фьялли примут его за конунга. Даже сейчас его глупое тщеславие перевесило здравый смысл, но благодаря этому качеству он и запомнился лучше, чем того заслуживал.

– Ты уже потерял двух сыновей! – с торжествующим нахальством кричал он Торбранду. – И мы позаботимся, чтобы род твой не был продолжен!

Слова его попали в самое больное место. Вспыхнув, Торбранд конунг мгновенно поднял копье Властелина и с силой метнул его во вражеское войско.

– Тор и Мйольнир! – тысячей голосов грянула дружина фьяллей, приняв бросок за начало битвы. – Один возьмет свое!

Сверкающей молнией копье Отца Ратей пересекло пространство, разделявшее оба войска, и пронзило Халькеля Бычьего Глаза вместе с другим человеком, стоявшим за его спиной. Квитты вокруг них охнули: оба войска разделяло расстояние в два раза большее, чем обычный бросок копья, но удар Торбранда достиг цели! А Торбранд ощутил острый приступ досады и сожаления – он должен был метнуть копье в самого Стюрмира! Но конунг тут же отбросил глупую досаду – битва начата, время действовать!

Выстроив друг против друга две стены разноцветных щитов, войска фьяллей и квиттов сошлись. Передние ряды рубились мечами, из-за их спин кололи копьями, дальние ряды стреляли из луков. Обе стороны старались держать строй, люди из вторых рядов занимали места павших и раненых, но постепенно в обеих стенах образовались прорехи, превращающие единый бой в множество разрозненных стычек. Грохот железа и крики висели над равниной плотным облаком.

В окружении четырех телохранителей, прикрывавших его по бокам, Торбранд пробивался туда, где видел стяг Стюрмира. Торбранд слышал, что боевые кличи фьяллей окружают квиттинское войско, ряды щитов со знаком молота проламывают, разрывают, рассеивают шеренги щитов со знаком руки, и его наполняли новые силы, как будто сам конунг, подобно богам войны, питался духом убитых врагов. Если бы он не потерял так быстро копье…

Вдруг перед ним возникла высокая женская фигура – прекрасная дева с волной черных волос, с бешеным огнем в ярко-синих глазах. Из-под сверкающей черной кольчуги виднелась снежно-белая рубаха, словно сотканная из лебединых перьев. Белая нежность лебедя и стальная сила оружия – вот из чего созданы Девы Битв.