чтобы мертвые дочери через двадцать лет из могилы восставали. Что хотите со мной делайте, в жизни в такое не поверю.

— Я попрошу вас ненадолго остановиться, — отставной инспектор, а ныне частный сыщик Эдмонд Морби поставил перед посетительницей стакан воды, после чего развернулся к дверям, встречая как раз в эту минуту застывшего на пороге в ожидании разрешения войти высокого приятного джентльмена с седыми висками. Морби сделал шаг в сторону гостя, пожимая протянутую ему руку. — Вот и мой друг, мистер Джим Нарракот, о котором я вам говорил. Спасибо, Джим, что не заставили себя ждать. После вчерашнего разговора с вами, мадам Сайман, я пригласил мистера Нарракота как представителя полиции. Но как вы, безусловно, понимаете, мистер Нарракот — старший инспектор Скотленд-Ярда и в Египте он находится так же, как и я, для отдыха и развлечений, то есть расследование, которое вы собираетесь поручить нам, изначально не будет носить статус официального. Присаживайтесь, Джим, желаете чего-нибудь выпить? Я, конечно, уже ввел мистера Нарракота в курс дела, но, дорогая леди, полагаю, будет правильнее, если вы расскажете всю историю еще раз, так чтобы он мог так же, как и я, получить возможность услышать ее непосредственно от вас.

Морби жестом пригласил Нарракота занять пустующее кресло напротив гостьи, после чего посетительница продолжила:

— Мое имя Доротея Сайман. — Она заглянула в серые ласковые глаза Нарракота и невольно зарделась, жеманно поправляя на себе кружевной воротничок. Такое впечатление старший инспектор производил практически на всех дам, с которыми встречался. Представительницы противоположного пола от шести до восьмидесяти таяли в обществе галантного инспектора, что, однако, не помешало тому дожить до своих пятидесяти пяти лет, так ни разу и не женившись.

— Мы внимательно слушаем вас, — улыбнулся Нарракот, подкручивая нафабренный ус.

— Итак… — Миссис Сайман глубоко вздохнула. — Много лет назад у меня была младшая сестра, которая вышла замуж за молодого, талантливого ученого Себастьяна Нортона. В этом браке у них родилась дочь, которую молодожены назвали Лилит. Странное имя, вы знаете, так звали первую жену Адама. О ней говорится в книги Исаии. Но да не в имени суть. Моя сестра с самого детства была весьма ветреной особой, жизнь в доме такого серьезного, целеустремленного человека, как Себастьян Нортон, оказалась для нее скучной и однообразной. Дома он почти не бывал, она же жаждала развлечений. — Дама тяжело вздохнула. — Я знаю об этом из писем моей глупенькой сестренки. И вот, девочке тогда только-только исполнилось пять, Оливия сбежала с каким-то цирковым борцом. После этого наша семья утратила с ней всяческий контакт, а Себастьян остался воспитывать Лилит один.

— Он больше не женился? — на всякий случай уточнил Морби.

— Можете себе представить, они жили вдвоем, Себастьян и Лилит. Если я правильно понимаю ситуацию, чаще других у них бывал младший брат Себастьяна, Габриэль. На самом деле Габриэль — сводный брат Себастьяна. Отец, овдовев, женился во второй раз, и от этого брака родился Габриэль. Между братьями разница в целых пятнадцать лет, и они совсем не похожи. Себастьян — серьезный человек, он крупный ученый, который не желает знать ничего, кроме своей науки, что же до Габриэля — этому плуту досталась красота его матери. А она была, если мне не изменяет память, актрисой и фотомоделью, правда, снималась она для карточек такого рода, какие обычно не показывают женщинам. Так что лично я их не видела, муж-покойник рассказывал.

В плане наследования состояния у братьев все тоже весьма неровно: все наследство досталось Себастьяну, так как, согласно завещанию, к нему перешли деньги его матери, а она была очень богатой женщиной. Габриэль же имеет небольшой процент с капитала.

— Братья ссорились из-за наследства? — Нарракот выглядел заинтересованным.

— На моей памяти ни разу. — Доротея пожала могучими плечами. — Габриэль обожает брата и всегда стремился подражать ему, и это неудивительно, ведь Себастьян сызмальства таскал его по всем раскопкам и учил всему, что знал сам. Моя сестра Оливия тоже ездила с ними, здесь, в Каире, у них имеется достаточно просторный дом со своим штатом слуг. После того как Оливия сбежала, часть слуг, которых взяли исключительно для ее удобства, пришлось рассчитать. А на двоих им много не нужно — дворецкий, повар, кучер, сейчас его заменил шофер, три горничные, ну и гувернантка Лилит.

Когда Лилит исполнилось восемь лет, ей диагностировали туберкулез, и после этого врачи вообще запретили ей выезжать из Египта. Малышке был прописан жаркий климат Африки, хотя большинство моих знакомых уверяют, что для людей с таким заболеванием лучшим курортом является горная Швейцария.

— Давайте ближе к делу, вы сказали, что ваша племянница заболела туберкулезом в восемь лет, а в десять…

— В десять она пропала, — всплеснула пухлыми ручками клиентка. — Все газеты об этом писали. Себастьян вел раскопки в одной из пирамид Гизы, и вот в один прекрасный день ему понадобилось спешно отправиться в Каир, дабы лично пригласить находящихся там египтологов и журналистов, так как его команда практически докопалась до камеры, в которой, он предполагал, находятся сокровища какого-то там фараона, я плохо в этом разбираюсь. Он остановил работы, выставил охрану, в общем, все честь по чести, уж в этом мой деверь разбирался лучше, чем кто-либо.

Но ночью произошло то, чего он не ожидал, его рабочие и охранники — те, кому он привык доверять, взорвали динамитом стену камеры, при этом несколько человек погибли под обвалом, пытавшийся остановить их Габриэль оказался заваленным камнями, и его, еле живого, отыскали только на следующий день, а Лилит исчезла. — Дама тяжело вздохнула, в ее глазах блестели слезы. — Сейчас моей племяннице исполнилось бы тридцать, вы не представляете, какой милой девочкой она была. Тоненькая, с белой прозрачной кожей, голубыми чистыми глазками, у нее был высокий лоб и длинные светлые волосы, на солнце они немного отливали серебром, такой цвет называется пепельным.

— А скажите, пожалуйста, девочка находилась на раскопках? Она жила в лагере вместе с отцом и дядей?

— Да, Себастьян вывозил ее с собой. В то время ему было тридцать пять лет, и он только что получил профессорское звание, его брату двадцать. Лилит всегда смотрела на Габриэля, как на принца из сказки, да он и был красив, как принц, стройный красавец с черными волосами до плеч, тонкая талия, орлиный нос и тонкие усики. Неудивительно, что девочка была в него влюблена, и когда он бывал рядом, ходила за ним, точно хвостик.

В ту ночь Габриэль проснулся, так как заметил необыкновенное для этого времени суток оживление в лагере, он понял, что рабочие хотят