– Возьми мой, – сказала Ханна.

Она достала свой «Блэкберри», набрала номер и передала телефон Спенсер. «Вызов: ВИЛДЕН», гласила надпись на дисплее. Пальцы у Спенсер дрожали так сильно, что ей пришлось держать телефон обеими руками. После второго гудка в трубке раздался озадаченный голос Вилдена:

– Ханна? Что-то случилось?

– Это Спенсер, – дребезжащим голосом проговорила она. – Возвращайтесь. Йен здесь.

На следующий день после обеда Ария сидела на раскладном диване в гостиной Мередит и с рассеянным видом раскачивала голову болванчика Уильяма Шекспира. Байрон с Мередит устроились рядом, и все втроем они смотрели телевизор. Показывали пресс-конференцию об обстоятельствах убийства Эли. «Йен Томас арестован», – гласил крупный заголовок в нижней части экрана.

– Во вторник мистеру Томасу будет предъявлено официальное обвинение, – сообщил репортер, стоя у подножия величественной каменной лестницы, ведущей в здание суда Роузвуда. – Никто в городе не ожидал, что за этим мог стоять такой тихий и воспитанный юноша, как Йен Томас.

Ария подтянула колени к груди. Утром полиция произвела обыск в доме Вондерволов и под кроватью Моны нашелся дневник Эли. Мона не солгала Спенсер насчет последней записи – о том, что Эли намеревалась поставить Йену ультиматум: либо он порывает с Мелиссой Хастингс, либо она предает широкой огласке их отношения. На экране появился закованный в наручники Йен, которого полицейские вели в участок. Его попросили сделать заявление, и он сказал: «Я невиновен. Это ошибка».

Байрон, саркастически усмехнувшись, взял дочь за руку. Следующий сюжет программы новостей, как и ожидалось, был посвящен гибели Моны. Показали участок карьера Утопленников, обнесенный желтой полицейской лентой, потом – дом Вондерволов. Теперь в углу экрана появилось изображение телефона «Блэкберри».

– Мисс Вондервол более месяца терроризировала четырех учениц дневной школы Роузвуда и в результате стала жертвой собственных интриг, – сообщил диктор. – Вчера вечером между мисс Вондервол и одной из учениц, имя которой не называется, произошла стычка на краю обрыва, а это, как известно, опасное место. Мисс Вондервол поскользнулась и упала в карьер, при падении сломала шею. На дне карьера полиция нашла сумочку мисс Вондервол, в которой лежал ее личный телефон; второй аппарат – тот, с которого она отправляла угрожающие послания, пока не найден.

Ария снова качнула голову Шекспира. У нее самой, казалось, голова разрывается, как набитый чемодан. За последний день произошло слишком много событий, которые так сразу не осознаешь. И в душе у нее творилось бог весть что. Она была в ужасе от того, что погибла Мона. Никак не могла оправиться от потрясения и, как ни странно, обиды на то, что трагическое происшествие с Дженной на самом деле не было случайностью, что Дженна сама его спланировала вместе с Эли. Да еще и Йен оказался тем самым убийцей…

С выражением сочувствия и облегчения на лице диктор произнес:

– Наконец-то жители Роузвуда могут вздохнуть свободнее и забыть об этом кошмаре.

Нечто подобное говорили все утро. Ария расплакалась. Сама она почему-то не ощущала облегчения.

– В чем дело? – спросил Байрон.

Ария покачала головой, не в силах объяснить. Тиская в руках болванчика, она лила слезы, и они капали на пластмассовую голову Шекспира.

Байрон расстроенно вздохнул.

– Я понимаю, ты переволновалась. Тебя преследовали, тебе угрожали. И ты нам ни разу ничего не сказала. А зря. Давай хоть теперь поговорим.

– Прости, – пробормотала Ария. – Не могу.

– Но это необходимо, – настаивал Байрон. – Ты должна выговориться.

– Байрон! – прикрикнула на него Мередит. – Боже мой!

– Что? – спросил Байрон, поднимая руки в знак того, что подчиняется.

Мередит подскочила, встала между Арией и ее отцом.

– Вечно ты со своими разговорами, – отчитала она его. – Мало Ария натерпелась за последние недели? Дай ей передохнуть!

Байрон смиренно пожал плечами. Ария открыла рот от изумления. Она встретила взгляд Мередит. Та улыбнулась. В ее глазах сквозило понимание, словно она хотела сказать: «Я знаю, что тебе пришлось пережить. Знаю, как это нелегко». Ария смотрела на розовую паутинку-тату на ее запястье, думая о том, как стремилась навредить Мередит, а та взяла и вступилась за нее.

Задрожал телефон Байрона, заскакал по журнальному столику. Взглянув на дисплей, он нахмурился, потом взял трубку и произнес надтреснутым голосом:

– Элла?

Ария застыла. Байрон сдвинул брови.

– Да… здесь. – Он передал телефон Арии. – Мама хочет с тобой поговорить.

Мередит смущенно кашлянула, встала и удалилась в ванную. Ария смотрела на мобильник, как на разлагающуюся акулу, которую однажды в Исландии на спор попробовала. В конце концов, это была пища викингов. Она робко поднесла телефон к уху.

– Элла?

– Ария, как ты?! С тобой все в порядке?! – Элла почти кричала.

– Я… да, нормально все, – ответила Ария. – Не знаю. Наверное. Я не пострадала.

Элла надолго замолчала. Ария вытащила маленькую антенну на телефоне отца, потом снова ее задвинула.

– Прости меня, доченька, – снова пылко заговорила ее мать. – Я ведь не знала, что с тобой происходит такой кошмар. Почему ты нам не сказала, что тебе угрожают?

– Потому что…

Ария перешла в свою каморку в мастерской Мередит и взяла Хрюшу, куклу-марионетку. Про «Э» и Майку рассказать было непросто. Но теперь, когда все кончено и можно не бояться мести «Э», она осознала, что настоящая причина не имеет значения. Ария опустилась на кровать с комковатым матрасом, пружины под ней застонали.

– Потому что у вас своих проблем хватало. Но… прости меня, Элла. За все. Мне нужно было сразу рассказать тебе про Байрона.

Элла молчала. Ария включила крошечный телевизор, стоявший на подоконнике. На экране замелькали те же сцены пресс-конференции.

– Я знаю, почему ты не рассказала, – наконец произнесла Элла. – Сразу должна была догадаться. Просто я рассердилась. – Она вздохнула. – Наши отношения с твоим отцом давно себя исчерпали. Исландия стала просто отсрочкой. Мы оба знали, что все идет к разрыву.

– Понятно, – проронила Ария, поглаживая Хрюшу по розовой шерстке.

– Прости, детка, – вздохнула Элла. – Я по тебе скучаю.

В горле Арии образовался огромный, с яйцо, комок. Она смотрела на тараканов, нарисованных на потолке.

– Я тоже.

– Возвращайся, если хочешь. Твоя комната тебя ждет, – сказала мама.

Ария прижала Хрюшу к груди.

– Спасибо, – прошептала она и повесила трубку.