Варя оглянулась. Это была та цыганка.

– Ох, вижу, ещё больше проблем у тебя стало с твоими мужчинами! Зато… – Хитро улыбаясь, женщина кружила вокруг неё. – Ох, да всё сбывается! Мирела, иди сюда! Гляди, мои предсказания опять сбываются!

– Отстаньте от меня, – проворчала Комарова, пытаясь обойти её.

– Надья никогда не врёт! – Очень некстати выросла перед ней ещё одна усатая цыганка в цветастом платье.

Варя стала метаться, пытаясь выглядеть хоть что-нибудь за их спинами, но к ним присоединились ещё двое.

– Не хочешь меня поблагодарить, темноглазая? – Прищурилась та, которую звали Надьей. – Позолоти ручку, а я тебе тогда ещё кое-что расскажу!

– Отойдите с дороги! – Воскликнула Комарова.

– Чёрную злость вижу! Девушка с белым волосом… Ох, и ненавидит она тебя! Не связывайся с ней! Пусть возьмёт, что хочет. Главное – уже при тебе. Береги его!

– Прочь с дороги! – Вырвалась из плотного кольца галдящих уличных гадалок Варвара.

– Варь, что там? Тут, блин, целый табор у арки.

– Чёрт, чёрт! – Варя бросилась к урне. Добежала, взглянула внутрь – пусто. – Чё-ё-ёрт! Они уже забрали деньги!

Она остановилась и стала вглядываться в лица людей. Но никто из отдыхающих и мирно прогуливающихся граждан ничем не выдавал своего к ней интереса, никто никуда не спешил, и сумки в руках тоже ни у кого не наблюдалось.

– Что? – Подбежал к ней Руслан.

– Мы их упустили. – С досады простонала Варя.

Ещё с минуту они блуждали по площади в поисках хоть какой-то зацепки, затем оперативник сказал:

– Думаю, мы должны ехать на тот склад. Это наш единственный вариант. Если они где и держат Грина, то только там.

– Поехали, – согласилась Варя.

Руслан был прав.

Артёма действительно держали на том складе. Его не собирались оставлять в живых.

Какие-то двое отморозков, сидельцев со стажем, ждали отмашки от того, кто должен был забрать выкуп. Они играли в карты возле связанного, избитого и мало напоминавшего живого Грина, когда на склад приехали Егор с Олегом. Один из головорезов как раз отвечал на чей-то звонок, когда правоохранители ворвались в помещение.

Завязалась перестрелка.

Того, у которого в руке был обрез, Егор уложил с первого выстрела, второй, что был с пистолетом, умер от пули, выпущенной Олегом, но всё же успел ранить Лунёва в грудь.

Варя с Русланом примчались к складу чуть раньше скорой и застали страшную картину.

Артём почти не дышал, пульс у него прощупывался с трудом, а его тело было одним сплошным синяком, ссадиной, раной и кровоподтёком. Видимо, урки пинали его ногами и били по лицу по чьему-то приказу. По чьему – спросить уже было не у кого. Оба были мертвы.

Варя рыдала, ползая по бетонному полу от одного мужчины к другому. Из раны чуть ниже левой ключицы у Егора струйкой вытекала кровь, она образовывала целую красную лужицу на полу. А рядом на старом матрасе лежал избитый до неузнаваемости Артём, почти не подающий признаков жизни.

– Сейчас, сейчас. – Подложил под голову Лунёва свой свитер Руслан.

– Едет! Сюда! Сюда! – Воскликнул Олег, завидев вдалеке автомобиль скорой помощи. – Уже едет, дружище, держись. – Он подбежал и опустился на колени перед Егором.

Варя держала ладонь Егора, а свободной рукой размазывала слёзы, перемешанные с кровью, по своему лицу.

Лунёв не сжимал её руки. Но не потому, что у него не было сил, а потому, что он не хотел её связывать. Он видел, как она мечется от одного раненого к другому.

– Ерунда, – улыбнулся он и зажмурился от боли. – Не плачь, Варь.

– Помолчи. – Попросила она.

Список бессонных ночей пополнился ещё одной. Обе операции длились больше пяти часов.

– Всё хорошо, он будет жить. – Сказал врач, выйдя к Варе в комнату ожидания.

– Кто? – Она сцепила пальцы в замок.

– Хм. – Мужчине пришлось заглянуть в бумаги. – Лунёв Егор Максимович. – Сказал он.

– Спасибо! Спасибо вам…

Варя опустилась обратно на стул и продолжила молиться.

– Состояние пациента стабильно тяжёлое. – Сообщил ей другой врач ближе к утру. – Очень много травм.

– Он будет жить?

– Если захочет. – Пожал плечами медик.

– Спасибо!

Артём пришёл в себя только на девятый день. В первый раз её пустили к нему ненадолго.

– Привет, мой капитан. – Улыбнулся Грин, разглядывая её.

– Привет. – Варя села рядом и сжала его руку.

Её глаза защипало от слёз.

Она дежурила в больнице почти безвылазно все эти дни. Ухаживала за Егором, молилась за Артёма. Периодически бегала домой, выгуливала пса, решала какие-то вопросы по работе, а затем снова возвращалась в больницу.

К Лунёву в палату её пускали охотно. Она сидела там часами, они говорили о многом, держались за руки, обнимались. Но никогда не говорили о Грине, который лежал в том же здании. Каждый из них боялся даже думать о том, что будет после того, как он придёт в сознание.

И вот, наконец, это произошло.

– Я скучал. – Хрипло произнёс Артём. Его пальцы слабо сжали ее ладонь. – А ты что, совсем не спишь ночами? Что за вид?

– Всё нормально. – Варя сжала губы. – Просто я очень переживала за тебя.

– Прости. – Сказал он. – Заставил тебя поволноваться. Подонок. – Мужчина закрыл глаза. Прошло несколько секунд прежде, чем он их открыл. – Повёлся, как мальчишка. Мне сказали про ценную информацию по делу мэра, я думал, выскочу на пару минут. Спустился, наклонился к окну машины, а потом свет померк. Короче, я – идиот.

– Не говори глупостей. Лучше скажи, ты знаешь, кто за всем этим стоит? Видел кого-нибудь?

Её взгляд пробежался по красивому и родному до боли лицу. Оно было таким бледным, почти серым, что Варе не верилось, что ещё совсем недавно Артём был крепок, свеж и полон сил.

– Я только один раз слышал женский голос в трубке, когда этим уродам кто-то позвонил.

– Мы думаем, что это Кристина. – Тихо сказала Варя. – Но вряд ли получится что-то доказать. Тем более, мы не можем её нигде найти.

– Ого. – Прохрипел он. – А как там её папочка?

– Его отпустили. – С горечью сказала Варя. – Надеюсь, он рад, что вернулся в дом моего отца. Во всяком случае, мать точно этому рада.

– А как… твой отец? Вы с ним виделись?

Девушка пожала плечами.

– Созванивались с его женой Лизой. Она сказала, что он сейчас занят, много работы, но интересовалась, что нужно сделать для того, чтобы он мог вернуть себе имущество, утерянное в связи с его «гибелью».