двоюродного брата из Белостока, у Нелли с Валей тоже спросить адреса родственников. Это тебе отец задание, когда поедешь на Украину.

Ну, так особо ничего не решили, теперь родители не лезут учить меня, а я веду их дальше по жизни, как поводырь, которому известно многое.

После разговора с родителями прошелся по приятелям, давно уже не видел никого из них.

Ну, у них ничего интересного в жизни не происходит, в девятом классе пришли парни и девчонки из соседней восьмилетки, а так все по-прежнему. Стас торгует всем помаленьку, Жека просто учится, не заболел еще бизнесом, как в прошлой жизни.

Пошли прогуляться по городу, я еще забежал на секцию, поздоровался с парнями и тренером. Рассказал о том, что не получается влиться в дружный коллектив секции на Конюшне, на что тренер заметил, что это обычное дело:

— Если ты не хочешь выкладываться по полной на тренировках, естественно, будут думать, как тебя использовать и больше ничего. Никакому тренеру это не нужно, тратить время на чужого парня, который не хочет стать чемпионом СССР.

Вспомнили с молодыми, как гоняли баскетболистов, я пообещал еще заходить и ушел с приятелями прогуляться до кинотеатра.

Вот, еще недавно вся жизнь вертелась вокруг главной улицы города, кинотеатра и пары кафешек, а теперь кажется, что это все было давно, совсем в другой жизни.

Все же переезд в большой город и серьезные шаги дальше по жизни наглядно показывают, как стремительно расширяются мои возможности, даже на месте обычного грузчика из овощного магазина.

Оно и понятно, тут не я веду всякие темы вокруг торговли, а моя директор, однако и я понемногу встраиваюсь в них, добавляю активно свой товар, вполне безопасно продаю его в солидных количествах.

Похвастал Стасу с Жекой, что снимаю хорошую комнату, что уже работаю и на выходные еду с незаурядной красоткой в Таллин, чтобы просто погулять.

— А кем работаешь? — сразу спросил Жека, однако, я не стал открывать все карты, а то рассказ про работу грузчиком в овощном магазине вызовет только насмешки над неудачником по жизни.

Ушел из школы и отказался от высшего образования, чтобы грязные ящики за небольшие деньги таскать целыми днями — это не слишком удачная карьера, как скажет любой беспристрастный наблюдатель.

Ну, если он недостаточно знаком с кое-какими интересными обстоятельствами, сопутствующими основной работе.

— Нормально устроился, перспективное место, — вот и все, что рассказал.

— По Юле не скучаешь? — спросил Стас, не забыл все же мою прежнюю подругу.

— Да некогда скучать на самом деле. Хотя, хорошая девчонка, рекомендую, — пожал я плечами, — Попробуй подкатить к ней. Моя новая поинтереснее будет.

В общем, вспомнил прежнюю жизнь и порадовался, что кардинально поменял ее, вырвался из небольшого города на широкие просторы.

Сидеть в школе вместо моей новой интересной жизни — ну это очень такое бестолковое занятие на самом деле, реальный тупик для меня теперь.

Я уже по триста рублей зарабатываю или, вернее сказать — делаю, ибо, честно зарабатываю только пятьдесят из них.

Как и учиться в путяге или еще каком технаре, только, чтобы получить корочки и положить их в сервант, на радость папе и маме.

Вечером вернулся в Ленинград, дошел до своей квартиры, решив прогуляться мимо училища.

Оказалось, что зря так поступил, гулять мимо Ленкома по гражданке — чревато всякими потрясениями.

По дороге пришлось отмахнувшись от пары пьяных курсачей из своей бывшей системы около того же самого памятника Лермонтову.

Еще второй курс, а понту нагоняют, как будто до четвертого доучились.

Так и заявил, что они — оборзевшие караси и еще копчиком палубы не касались.

Докопались на свою беду ко мне, получили каждый по голове и разлеглись в пыли около памятника передохнуть. Пришлось так поступить, ибо совсем уже берега попутали и просто кидались на меня, как зомби на свежее мясо, услышав про карасей.

Как говорили в училище, очень странное дело — бессмертную классику про Му-му написал Тургенев, а памятник поставили почему-то Лермонтову.

Облизнул разбитый кулак и пошел дальше, мимо глядящего на улицу темными стеклами училища до своего нового места жительства.

На завтра работы с доставкой заказов не нашлось для меня у директора, поэтому писал весь день музыку, сходил на Варшавский вокзал за билетами в Таллин.

Видя довольно большую очередь в две открытые кассы, постучался наугад в одну из закрытых, разговорил девушку, которая открыла створку с недовольным видом, сразу пожертвовав ей пачку апельсиновой резинки. Девушка прониклась моими пожеланиями, легко выписала мне билеты, а пытавшихся собраться в очередь уже за мной я легко разогнал, сказав, что я только возвращаю билеты обратно.

— Буду заходить часто, со всякими шоколадками, — шепнул я девушке напоследок, она согласно кивнула головой в ответ.

Ну вот, кое-какой контакт налажен с вокзальными кассиршами, я на поездки в Прибалтику серьезно рассчитываю.

Вечером из общаги позвонила Света и с облегчением узнала, что места в купе уже забронированы:

— Бери с собой зубную щетку, тапочки и хорошее настроение! Мы едем путешествовать!

Договорились, что она придет ко мне в субботу после обеда, заберет билеты и поедет готовиться к поездке в общагу.

— Вот тебе делать нечего, кататься туда-обратно, могла бы у меня подождать, музыку послушала бы, а я тебе спинку почесал.

Светка несогласно фыркнула, и я перешел на рабочий тон:

— Я, правда, работаю до девяти вечера, поезд уходит в десять.

— Встретимся на вокзале тогда, — сказала девушка и положила трубку.

Пришла, как и обещала, после обеда, забрала билеты и вступила в спор насчет денег, ни в какую не хочет быть зависимой от меня.

За билеты деньги мне засунула под футболку, проявив недюжинную силу и координацию в движениях, вот что значит — первый разряд по легкой атлетике.

Правда, и я тоже проявил эти же качества и приобнял будущую подругу совсем по-взрослому, ощутив ее волнующее тело своим.

Надеюсь, что будущую.

Ничего, в магазинах почти заграничного города столько соблазнов для советской девушки, особенно в части одежды и обуви, что не сможет Света устоять перед соблазном принять от меня небольшой подарок.

Или даже большой.

Родители отдали мне деньги за радиолу, те сто восемьдесят рублей, за кассетник пока не выдают, ну это ничего, я даже и не спрашиваю.

Заработаю и сам без проблем, на перезаписи музыки и торговых операциях с дефицитом.

Больше всего в субботу на вокзале я опасался, что до меня докопаются менты, не пропустят