– Лучше бы я его заподозрил! – злобно вскричал Денес. – Без причины и несправедливо. Не сидели бы мы сейчас в ловушке.

– Волк, обложенный охотниками со всем концов, остается волком, – резко сказал Блор, лихорадочно соображая, пока люди в очередной раз заспорили. – Рано считать нас обреченными.

– В горы? – утвердительно спросил Одрик. – Проводники найдутся.

– А смысл? Перевалы закрыты. И не для того мы начинали, чтобы так просто сдаться.

– Нет, не в тцарство. Через здешние.

Идея не так уж плоха, мысленно прикинул Блор. Зеленые горы поднимаются от плоской долины крутыми складками. Хребты тянутся параллельно краю прибрежной равнины, создавая одну грозную преграду за другой. Не считая пастушьих троп, через горы вели всего две большие дороги. Основной путь шел восточнее, зато дорога тянулась по долинам, где было вдоволь воды, и ее редко перекрывали снега. Если пройти пастушьими тропами, можно выиграть несколько дней. Это будет тяжело, но возможно. Остановить их не удастся.

– Обойдем с севера горы и выйдем на Серкан. Им придется идти вдогон.

Вся провинция была разделена на три партии, помимо имперских граждан, по большей части сидевших в лагере противника и ушедших с тех территорий. Немногие боеготовные отряды, еще присутствующие в данный момент, ушли на западное побережье, отбивать нагрянувших гелонцев. Положение в Серкане в высшей степени неустойчивое. Одним броском пройти через Массо и ворваться на беззащитные земли. Это могло коренным образом изменить обстановку.

Первая из групп жителей Серкана, самая сильная и многочисленная, откровенно ждала прихода Блора. Нет сомнения, что снабдит войско продовольствием, и многие присоединятся к нему, когда он выступит в Серкан. Вторая оставалась в нерешительности, но по большей части сочувствовала его идеям. Третья партия, состоявшая из владетелей, продолжала служить Империи. Однако не исключено, что в случае вступления на земли провинции и они вынуждены были бы к нему примкнуть, чтобы не пострадать.

– Нет, – отрезал Блор. – Искать спасение в бегстве – безумие. Бросить провинции – тоже. Потеряем базу. Города закроют ворота и покорно встанут на колени перед победителем. Допустить такого нельзя. Ни местность, ни старая дружба не дадут защиты опасающимся поднять оружие.

– Тогда что?

Перевалы на Каменном поясе преодолеть неимоверно сложно. Там кругом лежит снег. Вдоль побережья отходить тоже нереально. При поддержке флота они всегда окажутся под ударом. Надо победить. Или умереть. Ничего лучшего все равно нет и не появится.

– Вперед! – под ошеломленные возгласы провозгласил. – Это не нас окружили, это они разделились. Это значит, что теперь им от нас не уйти.

Теперь его поддержали смехом. Напряжение, повисшее в воздухе, спало. Командующий, как всегда, знает что делать. Если бы так!

– Нам нечего бояться, – сказал Блор для общего сведения. Выйдя из палатки, они все его слова обязательно перескажут подчиненным. Чем увереннее он себя ведет, тем лучше для всех. – Наверняка же на галерах ушли не худшие отряды. Значит, вперед. Нам не привыкать драться с превышающим в численности врагом. Если победа останется за нами, мы уничтожим вражескую мощь одним ударом. Если же настал момент завершить жизнь в бою сегодня, так фем для того и родится на свет. Начинаем прямо сейчас! – и принялся отдавать приказы.

– А я? – спросил Денес, когда командиры отправились наружу дружной толпой.

Сейчас решалась его судьба. В отношении Блора у него в душе всегда присутствовала раздвоенность. Он восхищался и любил своего названого брата и, независимо от этого, завидовал.

– А ты оказался отвратительным начальником слухачей, – пробурчал Блор. – Другой бы отправил за случившееся не на плаху, а первым бежать в атаку. Я не сделаю этого по двум причинам. Надеюсь, ты о них догадываешься.

– Да, – угрюмо подтвердил Денес.

Слишком многое на него завязано, и обрывать нити в данный момент очень несвоевременно. Что совершено не гарантирует неприятных выводов в более спокойный момент. Уходить со своей должности и сидеть в поместье он очень не хотел. Кто попробовал власть и имел огромные возможности, отказаться от них не захочет.

Вторая причина была не менее важной. Блор сам сориентировал его в первую очередь на герцога. И не зря. Вот тот действительно вел достаточно подозрительную переписку с фем Руди и некоторыми другими высокопоставленными имперцами. Прямого предательства не выявлено, притом трогать его без твердых доказательств нельзя. Хотя бы из-за сестры. Не зря Блор прямо не желает говорить при жене.

Взгляд Изабеллы, когда она подняла голову от прилежного вязания, оказался более чем красноречивым. Она явно почувствовала нечто неприятное. Не так часто муж почти демонстративно отодвигал ее от важных дел. Тут не дворец, и избавиться от нее не так просто. Возмущаться не стала. Не та ситуация. Всегда можно вернуться к заинтересовавшему моменту позднее.

– Ледек меня действительно переиграл, – выдавил из себя признание Денес. – Он же, гад, первым мне и докладывал о всех разговорах в кругу полковников. Чуть кто скажет кривое слово – уже спешит сообщить. И не врал. Я проверял неоднократно.

– Надеюсь, ты выучишь урок, и мне не придется в дальнейшем обнаруживать подобных сюрпризов.

Когда что-то нужно, правила ведь могут и поменяться, подумал Денес, молча кивая. Не оплошать и не ошибиться. Не делать и все знать. Хорошая философская проблема для обсуждения в храме. Он будет делать и дальше то, что считает правильным. Даже вопреки приказам. Нет другого пути.

– Те беды, которых мы страшимся и от которых ищем защиты, – неожиданно подключилась Изабелла, – как знать, быть может, их можно было бы избежать, если бы не наша предосторожность, притягивающая их, словно нарочно!

– Очень умно, – скривился Денес, – только где грань между подозрением и уверенностью? Кто следующий изменит? Прикажете следить за каждым? А как насчет самой госпожи, у нее нет причин избавиться от супруга?

– Хватит! Ступай, – обрывая его, приказал Блор.

Все же не стоит проявлять непочтительность к его жене. Спорить никому не возбраняется, как и высказывать мнение, лишь правильно выбрать момент. Главное – не наделать глупостей, порожденных страхом.

Она точно не подарок и вечно норовит вмешаться, но злобы в Изабелле нет. Расчетливость – это присутствует. Не в смысле добывания ценных подарков, любая женщина не прочь их получить. В числе ее добродетелей бескорыстность точно не значится. Зато ничего плохого в смысле поиска отдельных интересов в ней Блор не находил.

Правильная жизнь жены состоит в том, что она помогает супругу на его пути, в его жизненном предназначении. Здесь ее не уличить в пренебрежении традицией или правилами. А твердость Изабеллы и отсутствие трусости в самых разных обстоятельствах, несомненно, заслуживает уважения.

Вот не испугалась же прибыть в район военных действий и остаться. И мало того, ей, похоже, эта жизнь понравилась. Хотя чем занимательна достаточно тяжелая и без особого комфорта для беременной, ему не представить.