работавшими на одной стройплощадке, или между целыми коллективами, трудившимися на разных объектах, устраивались социалистические соревнования. В июле 1949 года высотники, строившие небоскреб на Котельнической набережной, вступили в соцсоревнование с высотниками, работавшими над зданием на Смоленской площади. О начале соцсоревнования объявили в торжественной обстановке, цели обозначили в документе, который затем подписали начальники строек, партийные руководители и бригадиры: «Мы, строители МВД СССР – рабочие, ИТР и служащие – гордясь почетной задачей, возложенной на нас Правительством по строительству одного из первых высотных зданий в городе Москве…»[678] Рабочие с Котельнической брали на себя обязательства выполнить не только годовой план, но и дополнительный объем работы. К концу года они обещали довести стальной каркас здания до высоты не десяти этажей, как значилось в плане, а двенадцати.

С одной стороны, такая мобилизация ускоряла строительство московских небоскребов. С другой, отрицательно сказывалась на здоровье и настроении рабочих. В конце 1949 года Берии доложили, что лишь с июля по октябрь того года на стройплощадке высотного здания на Смоленской площади рабочие 21 раз получали телесные повреждения или увечья. А еще пришло анонимное письмо, где упоминались «несчастные случаи со смертельным исходом» (хотя секретарь Берии не мог подтвердить указанный факт)[679]. Хотя о несчастных случаях и увечьях редко докладывали самому высокому начальству, опасные условия производства представляли серьезную проблему, так как непосредственно затрагивали здоровье, безопасность и моральный дух рабочих на стройплощадках всех небоскребов.

Возможно, рабочие, чьими стараниями в позднесталинский период Москва становилась монументальной, отчасти и руководствовались желанием внести свой вклад в строительство коммунизма, но многим просто хотелось заработать побольше денег. Хотя строительство и являлось после войны одной из приоритетных сфер, заработки в этой отрасли оставались низкими по сравнению с другими секторами хозяйства: например, в металлургии и добыче угля средние зарплаты были вдвое выше[680]. Хотя труд строителей оплачивался плохо, рабочим все равно нужно было как-то добывать пропитание.

Функционеры из парторганизаций, разбросанных по всем стройплощадкам Москвы, изо всех сил старались сплотить высотников под знаменами коммунизма, однако мало что помогало объединить коллектив, кроме вопроса об оплате труда. Двенадцатого октября 1948 года три строительные бригады – в общей сложности 48 человек – не вышли на работу. Это произошло на стройке в Кунцеве, где возводился рабочий квартал для УСДС. А через два дня, когда партбюро УСДС собралось для обсуждения ситуации, одна бригада так и не появилась на рабочем месте. На партийном заседании возникли споры о том, как квалифицировать этот случай. Как «массовый невыход»? Или, быть может, использовать более серьезный термин – «забастовка»? Сомнений не вызывала лишь причина этого коллективного действия: рабочим не выплатили причитавшихся им денег.

Бухгалтер УСДС месяцами допускал ошибки и значительно уменьшал и без того невысокую заплату строителей. Группы рабочих приходили с жалобами к начальству, но никакие меры не принимались. Напротив, начальник, некий товарищ Юнг, встречал жалобы в штыки, откровенно грубил людям, ругал нецензурными словами, которые было стыдно повторить на партсобрании[681]. Руководство УСДС постаралось быстро разрешить проблему, чтобы рабочие снова вышли на стройплощадку. Однако их действия показали, что люди, строившие важнейшие сооружения сталинской эпохи, порой готовы были идти на большой риск, чтобы улучшить свою незавидную участь, особенно когда можно было постоять за себя не в одиночку, а коллективом.

Сверху все виднее

О московских высотниках писали в массовой прессе. Всех их собирательно называли героями неба – отважных мужчин и женщин, которые бросали вызов стихиям и брали штурмом немыслимые высоты. В начале 1950-х воображение советских журналистов особенно будоражила мысль о том, что глазам этих рабочих открываются сверху совершенно новые виды на Москву – и вообще на Советский Союз. За этим стояло представление о том, что гигантские небоскребы, день за днем поднимавшиеся над Москвой все выше, должны расширить видимые горизонты. Пока вся остальная Москва глазела на небоскребы, высотники всматривались с небес вниз – и видели собственную страну по-новому.

В 1952 году журнал «Огонек» напечатал очерк о Якове Усове, интервью с которым состоялось прямо на его рабочем месте – на вершине здания на площади Восстания, где он трудился вместе с молодым учеником. В «Огоньке» на фото, где запечатлены они оба, Усов держит в правой руке молоток каменщика и смотрит на город, расстилающийся внизу. На заднем плане проступает из тумана силуэт второго небоскреба. Небольшой рассказ, сопровождавший фотографию, начинался так:

Каждое утро, приступая к работе, Яков Григорьевич Усов видит перед собой Москву, кипучую, шумную, несмотря на ранний час. И дома-великаны, как дозорные, высятся над ней. Они стоят в разных концах великого города – на Смоленской, Ленинских горах, Котельнической набережной, площади трех вокзалов, у Красных Ворот. Сам Усов работает на вершине еще одного высотного здания, что поднялось на площади Восстания[682].

Перед тем как приехать в Москву и стать высотником, Усов четыре года провел в Сталинграде, восстанавливая его из руин. Здесь, на площади Восстания, он начинал каменщиком, а когда каменщики закончили свою работу, Усову предложили изучить новую для него профессию и стать облицовщиком. Он прошел обучение у облицовщиков Московского университета и вернулся к работе над фасадами здания на площади Восстания. Работая в эти годы высоко над землей, Усов каждый день любовался Москвой.

Притом что о высотниках вроде Усова регулярно писали в государственных и партийных газетах послевоенных лет, при стройплощадках всех небоскребов выпускались многотиражки, освещавшие исключительно жизнь и работу высотников. Стройплощадка здания на площади Восстания ежемесячно печатала многотиражки «Высотник» и «Молодой высотник»[683]. На стройплощадке у Красных Ворот, как отмечалось, газету в 1949 году выпускали от случая к случаю, хотя партийные деятели и обещали делать это почаще[684]. На стройплощадке МГУ, где было занято наибольшее по сравнению с остальными высотками количество рабочих, главная газета называлась «Строитель университета». А еще в зонах общего пользования для рабочих, возводивших МГУ, вывешивались на стендах и другие газеты. Как инструменты пропаганды местных парторганизаций, эти посвященные стройке издания были призваны мотивировать и вдохновлять рабочих. Так, в 1951 году сообщалось: «Значительная роль в деле распространения передового опыта лучших стахановцев стройки принадлежит нашей многотиражной газете „Строитель университета“»[685]. Изредка с материалами этой газеты знакомилась и более широкая публика, когда их перепечатывали другие советские издания.

Редакция «Строителя университета» находилась прямо на стройплощадке высотки МГУ во временной постройке на территории так называемого Пятого поселка – неприглядного скопления административных зданий, которому предстояло исчезнуть после завершения строительства небоскреба. Редакция помещалась