На сей раз принцесса ничего не пояснила, да и так было понятно, кто гнался за гаргом. Его же ночные собратья. «Но почему? – недоумевал мэйт. – Неужели гарг так пропах человеческим духом, что они перестали его считать своим?» Поразмыслить Габриэлю не дали. Во мраке двумя десятками крыльев зашелестела туча. И с угрожающим шипением закружилась вокруг камней, опасаясь света.

Мэйт щелкнул рычажком хаппы. Цепь незамедлительно звякнула, а гарпун белой кометой рассек мрак, врезаясь в скопление гаргов. Крылатая туча с писком и шипением разбилась, оставляя пронзенного гарпуном собрата слепнуть от света и истекать кровью.

Габриэль произнес последнее слово заклинания и метнул огонь во тьму. Послышался визг, писк, и сгорающий в колдовском пламени крупный гарг большой огненной бабочкой рухнул у подножия гор. Габриэль дернул цепь и стал раскручивать гарпун над головой, словно воздушного змея. Плененный гарг противно визжал, мяукал, пугая собратьев, и, ослепленный светом гарпуна, все еще пытался вырваться. Элизабет с криком замахала мечом, кромсая тьму.

Насаженному на гарпун гаргу все-таки удалось соскочить, но от бессилия и ран он далеко не улетел, шлепнувшись в двух шагах от догорающего собрата. Задергал крыльями, пытаясь взлететь, но не сумел и пополз вдоль горы, волоча крылья и исчезая во мраке. Габриэль дернул цепь, поймал гарпун и повернулся к принцессе. Она слишком увлеклась рубкой, покинув круг света.

Мэйт увидел, как над ней вспыхнули две пары темно-зеленых глаз, и бросился на помощь, звеня цепью.

– Элизабет! – крикнул он, понимая, что не успеет.

Принцесса ударила мечом с разворота, рассекая одному из гаргов крыло. Но его собрат уцелел и набросился на нее, вцепившись в волосы, в плащ, царапая плечи. Она закружилась, стараясь его сбросить. Но не смогла, поднимаясь над землей под хлопанье крыльев гарга. Мэйт, кинув жезл у ног, подпрыгнул и двумя руками схватил гарга. Резко дернул, бросая его на камни.

– Жезл, держи жезл! – крикнул мэйт, складывая ладони в знак. – Нам с ними не справиться. В тоннель! Быстро!

Гаргами воняло неимоверно, а шум поднялся такой, будто в одну тесную клетку бросили гадюку, кошку и курицу. Эли била мечом и жезлом, отгоняя гаргов и прикрывая колдующего мэйта. Во тьме то и дело мелькали крылья и лапы. Один из гаргов в порыве ярости даже влетел под свет и тут же, ослепленный, нарвался на меч. Принцесса рассекла его злую кошачью морду, а следующему смельчаку перебила обе задние лапы, ударив горизонтально, полукругом.

Но запах крови лишь раззадорил гаргов. Пугать их светом, как тогда, в небе, больше не имело смысла – нужно было их убивать! Габриэль понял: если его последнее заклинание, его огненная буря не остановит тучу противников, то придется совсем худо. А он к тому же после этого заклинания запросто может лишиться чувств.

Ладони потеплели, рядом с ногой юркнул мелкий гарг и исчез во тьме тоннеля, словно поняв, куда направляются его спасители. Вокруг по воздуху неустанно били перепончатые крылья, вспыхивали и сужались яркие и большие кошачьи глаза – серые, зеленые, голубые.

На ладонях мэйта расцвело пламя янтарного цвета, когда они с Эли отступили в тоннель.

– Элизабет. – Габриэль встал с ней рядом. – Беги.

– Нет, – твердо сказала она, продолжая отмахиваться от наступавших гаргов.

– Беги! Если огонь не поможет…

Она сделала шаг в сторону, но не побежала, тыкая светящимся жезлом во тьму из последних сил. Перепончатое крыло ударило Габриэля по щеке. Он выставил руки перед собой и тряхнул ими, освобождая пламя.

Огонь загудел, вырываясь из тоннеля, точно из огромной трубы. Поток пламени омыл стены, раскаляя камни. Стало жарко, как у кузнечного горна. Эхо подхватило гул огня и дикий визг сгорающих гаргов. Вход в тоннель словно застелили черным ковром, сотканным из обугленных тел ночных тварей и пепла. В воздухе повис запах подгоревшего мяса.

От бессилия Габриэль опустил руки, ожидая атаки и чувствуя приближения обморока. Но снаружи воцарилась тишина. Никто не пищал, не бил крыльями. А по полу стелился, словно туман, сизый дым, выбивая слезы из глаз. Хотелось сесть, сомкнуть потяжелевшие веки, но необходимо было идти – подальше от могилы гаргов, на которую могли слететься их собратья-падальщики…

После схватки они шли по тоннелю не меньше аша, стараясь, как можно глубже зарыться в гору. Хотя от бессилия Габриэль был не против упасть и уснуть прямо там, рядом с кладбищем ночных тварей. Ноги у него гудели, будто он пронесся с крутого и высокого обрыва, руки подрагивали, во рту стояла сухость. Конечно, ночевать посреди Мэинрадских пещер было опасно, но мэйт был готов рискнуть, задыхаясь при одной мысли о том, что придется снова и снова идти. После выпущенного на волю огненного шторма Габриэлю чудилось, что в нем не осталось ни капли магии. Последнее сотворенное заклинание превратило его в размазню, в рохлю, которому хотелось есть, пить, но больше всего – спать. Удивительно, как он вообще не вырубился после того, как поджарил гаргов. Да еще и прошагал около двух пайсов. Или ему так показалось?.. Пахло сыростью, кошкой и потом. Мягкий свет жезла серебрил камни, разгоняя густую тьму. А любой шорох сразу отскакивал от шершавых стен, и его уносило эхо. Звуки голоса и шагов с шелестом разлетались по многочисленным пещерам и пещеркам, точно стая нетопырей.

Позже они нашли углубление в стене тоннеля и наконец-то сделали привал, решив никуда не сворачивать. Несмотря на то что мэйт постелил свой толстый плащ, острые камни давали о себе знать. Эли всеми силами пыталась доказать, что ее все устраивает, что она вовсе не изнеженная принцесса, привыкшая к пышным перинам, но для неприхотливой девушки она подозрительно часто ерзала. Гарг, предусмотрительно сбежавший в тоннель во время схватки, отыскал их и теперь лежал у ног своего спасителя, сощурившись от света и урча от удовольствия. От тварюшки тянуло теплом, как от очага.

– А ведь из-за тебя, дружок, мы едва не погибли, – сказал Габриэль, почесывая мелкого гарга за ухом. – Не представляю, что теперь с тобой делать? – задавшись вопросом, он поглядел на Элизабет.

Судя по всему, принцесса тоже не имела ни малейшего представления, как поступить с гаргом. Или у нее ни на что не было сил. Слава богам, гарг, вцепившийся в нее, оставил на память о своей атаке всего лишь порванный плащ. Рубашка из толстой кожи на плечах уберегла принцессу от серьезных ран, однако без пары царапин не обошлось.

– Знаешь, я все думаю о гарге, – сказал мэйт. – Он нашел нас трижды. Тогда, на поле, потом у подножия горы, а затем и в тоннеле. Это так странно. Возможно, боги нам его посылают, а мы, два смертных дурака, никак не принимаем их дар?

– Боги, – еле слышно сказала Эли и зевнула. – Мне все равно. Пойдем?

– Может, заночуем здесь? – Мэйт тоже зевнул.

– Я не против, – торопливо согласилась принцесса и тут же легла на плащ.

Только этого предложения она и ждала, смекнул Габриэль. Она все еще боялась показаться слабой. Хотя на его глазах умертвила не одного гарга и осталась с ним в тот роковой миг, когда ночные твари хлынули в тоннель.