Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она совсем рядом. В соседней комнате. Но она – жена Алекса!
От их брака осталось одно название. Он не обращает на нее внимания. Она его даже не помнит. «Марла хочет тебя, Ник, а ты ее, – настойчиво шептал голос. – Вставай. Загляни к ней».
В одних джинсах – ни рубашку, ни ботинки Ник надевать не стал – он выскользнул в слабо освещенный холл, подошел к дверям спальни, положил руку на ручку двери и вдруг остановился. «Что он ей скажет? Что сделает? Ничего. Ему там делать нечего».
Он постоял перед закрытой дверью и спустился в бар. Чего будет стоить эта вспышка похоти? Разбитого брака? Детей, вынужденных расти в неполной семье? Марла ни за что не захочет ехать с ним в Орегон. Впрочем, теперь Ник и сам не знал, хочет ли возвращаться. Он желал одного. Поцеловать ее. Прикоснуться к ней. Вновь испытать головокружительное чувство близости, связавшее их пятнадцать лет назад.
«Признайся – еще ты хочешь насолить Алексу. Взять над ним верх. Тебе не нравится, как он с ней обращается, и ты так и не смирился с тем, что она бросила тебя ради брата».
Он опрокинул в себя спиртное, утер рот рукой и поспешил наверх. Какой же он идиот! Ник уже входил к себе в комнату, когда дверь спальни Марлы приотворилась, и она показалась на пороге.
– Ник! – прошептала она. – Ты меня напугал до полусмерти!
– Извини. Не мог заснуть.
– Мне тоже не спится. Я думала, это Сисси встала.
– А это я. Извини, если разочаровал.
– Нет-нет, что ты. Смутившись, Марла попятилась.
Как же она хороша, думал Ник, с растрепанными волосами и глазами, затуманенными сном!
– Я... я хотела с тобой поговорить, – произнесла она. Ник с трудом оторвал взгляд от треугольного выреза ее пижамы, где билась голубая жилка и выступали под кожей хрупкие ключицы.
– Пойдем выпьем. Там, внизу, полный бар.
– При моей диете только и пить! – рассмеялась Марла, ослепив его сиянием улыбки. – Подожди минутку, надену халат.
Ее не было каких-то полминуты, но за это время Ник успел обругать себя десятком горьких, но справедливых слов. Что он за кретин! Сам лезет в петлю!
Но, когда Марла вновь появилась на пороге, у Ника не хватило духу остановиться. Легкий запах ее духов вскружил ему голову, и он послушно повел ее вниз, в гостиную. По старинным оконным стеклам устало стучал дождь. Ник подбросил дров в затухающий камин и налил себе выпить. Марла стояла у потрескивающего огня, нервно теребя пояс халата.
Комната, освещенная только языками пламени, словно бы уменьшилась в размерах.
– Точно ничего не хочешь? – спросил Ник, опуская в свой пузатый стакан несколько кубиков льда.
Марла кивнула, не поднимая глаз.
– Может быть, бренди. Только совсем немного.
Он улыбнулся и плеснул в хрустальный бокал несколько капель янтарной жидкости.
– За лучшие дни!
Ник заметил, что синяки у нее на лице почти исчезли, а шрам на голове едва виден. Волосы цвета красного дерева обрамляли лицо короткими пушистыми волнами.
– Так о чем ты хотела поговорить?
– Я хочу знать, что произошло за эти пять дней, пока я была не в себе. Я почти ничего не помню. Кто-нибудь связался с семьей Пэм?
– Насколько мне известно, нет. Впрочем, я теперь целыми днями сижу в офисе, зарывшись в документы.
– И что, обнаружил что-нибудь?
– Если Алекс не возьмется за ум, «Кейхилл Лимитед» пойдет ко дну.
– Такая огромная корпорация? – удивилась Марла. Приоткрыв губы, она сделала еще глоток. Ник не отрывал от нее глаз.
– Не такая уж большая по нынешним временам. И вся в одних руках.
– Ее можно спасти?
– Думаю, да. Если сильно урезать расходы. Не знаю, согласится ли на это Алекс.
– Он все время работает. – Марла подошла к окну: за ним расстилался город, залитый мертвым неоновым пламенем. – Бегает с одной встречи на другую.
– Тебе его не хватает? – спросил Ник. Поколебавшись, Марла покачала головой.
– Стыдно признаться, но нет. Я не чувствую к нему никакой привязанности. – Она стояла к нему спиной, но Ник заметил, что шея ее порозовела при этом признании. – Не знаю, почему.
– Алекс – не легкий человек.
– Ты тоже, – заметила она, бросив на него взгляд через плечо.
Едва ли она стремилась его соблазнить, но взгляд получился соблазнительным. Ворот халата распахнулся, обнажив место, где нежная шея переходит в плечо. Как ему хотелось поцеловать ее там!
– Откуда тебе знать? Ты же не помнишь.
– Женская интуиция, – ответила она. – В тебе есть что-то настораживающее. Какое-то внутреннее беспокойство. Чувствуется, что ты не довольствуешься малым. Не останавливаешься на достигнутом. Не стремишься осесть на одном месте. И всегда получаешь то, что хочешь.
– Не всегда.
– Нет, всегда.
– Я хочу тебя.
Марла опустила голову, уставившись в пол. Ник видел, как напряглась ее спина под халатом.
– Но ты мне даже не доверяешь.
– С чего ты взяла? – ответил он и шагнул ближе, тут же прокляв себя за это.
Он поклялся, что никогда больше не поддастся ее чарам, не подпустит ее к себе. Но шло время, и с каждым днем Ника все сильнее влекло к ней желание и жгучий интерес. Снова и снова он предупреждал себя – и все же не было смысла скрывать истину: ничего он так не хотел, как касаться ее, целовать, ласкать, раз за разом погружаться в ее женственную глубину.
– Я так сильно тебя обидела тогда, много лет назад? – спросила Марла, не отводя взгляда от барабанящих по стеклу дождевых капель.
– Я сам был виноват.
– Но наказываешь меня.
– Как?
– Держишься на расстоянии.
Она по-прежнему не оборачивалась. Поставив бокал на подоконник, смотрела на струи воды на стекле так, словно умрет, если хоть на миг обернется.
– Из чувства самосохранения. Основной инстинкт. «Но ты пробуждаешь во мне и иные инстинкты», – мысленно добавила она.
Он подошел так близко, что ощущал ее запах, видел волоски на шее, мог коснуться ее.
– Ты спас мне жизнь, – прошептала она, задыхаясь от волнения, словно почувствовала, как он близок ей, поняла, что их разделяют лишь несколько дюймов. Лавандовый запах ее духов дразнил его, напоминал, как давно Ник не был с женщиной.
– Спас жизнь? Может быть. А быть может, и нет.
Я делал лишь то, что должен был делать. Не превращай меня в героя, ладно? Поверь, я вовсе не герой.
– Ты только и делаешь, что всех вокруг убеждаешь, что ты не герой.