левое крыло. Маховое перо легко оторвалось и исчезло в клубящейся массе птиц. Только снова взмыв вверх, она поняла, что серые чудища – это всего-навсего ветви высокого дуба.

На этот раз она поднялась высоко, холод наверху приятно обжигал ноздри, от ветра слезились глаза. Паря над островом, она завороженно смотрела вниз, как вдруг кто-то легонько задел ее крылом. Она успела разглядеть в воздухе крупного самца. Он прилетел сюда издалека, это она поняла по редкой окраске перьев, которую улавливал ее глаз. Птица другого вида не смогла бы распознать этого. Перья у него на груди и на холке были темнее обычного, но при этом отливали расплавленным серебром. На вид ему было пять зим. Он выполнил в воздухе пируэт, и она, на мгновение задумавшись, отвечать или нет, приняла его игру.

Чтобы проделать такое расстояние, которое проделал он, нужно обладать большой выносливостью, но он поразил ее другим: почти сразу Черная Стрела поняла, что ее новый спутник силен и может обогнать ее в горизонтальном полете, более широкий размах крыльев позволял ему без труда сделать это, однако самец, дав ей время на пируэт, уступил место, а потом полетел рядом, что говорило о его уважении к ней.

Только теперь она с удивлением заметила, что в клюве он держит потерянное ею перо. Он игриво поднял голову и отклонился в сторону, приглашая ее посостязаться в скорости на выполнение петли и пикирования. В этом ей не было равных, и она с радостью приняла приглашение.

Он поднялся над ней и выпустил перо, давая фору. Черная Стрела уже решила, что он слишком самоуверен, когда, сделав петлю и начав пикирование, почувствовала вдруг, что он идет с ней наравне и касается кончиком крыла. А потом подхватил перо и ушел в сторону.

«Ка-а-а-арг-ххх!» – громкий голос старого ворона, который сидел на вершине дерева, огласил округу – это означало конец соревнований и начало совета.

Когда она села на ветку и огляделась, весь дуб, насколько хватало глаз, будто бы покрылся черно-серой листвой. Рядом приземлился ее новый спутник. Красный Клюв куда-то исчез.

Сначала выступали вожаки стай – они по очереди отрывались от ветвей и показывали нечто, напоминающее танец в полете. Это был рассказ о том, как они поведут своих ворон к далекой весне. Иногда такой танец грубо прерывался другим самцом, и в воздухе начиналась драка. Сильные самцы сильных стай останутся в городе. Но Черная Стрела с содроганием думала о том, какими же должны быть эти оставшиеся темные месяцы, если даже сильные будут вынуждены есть из людских отбросов.

Скоро ворона узнала Кровавого Клюва. Он довольно неуклюже выполнил свой танец. В этот раз ему не повезло – то ли из-за того, что он недостаточно сильно тер свой клюв о целлофановый пакет, то ли потому, что ему не попалось других красящих предметов, оружие его выглядело вполне обычно и никого не устрашило. Спас его случай: молодой самец, увидев этот неповоротливый полет, решил прогнать его и тем самым завоевать право остаться на зиму в городе. Однако Красный Клюв обманул его: заставив повернуться к свету, он рухнул на молодого самца всей своей тушей, и тот запутался в ветвях дуба под громкое карканье всего собрания.

«Каждый по-своему завоевывает одобрение совета, – думала Черная Стрела. – Одни берут смелостью и стремительностью, другие способны всех рассмешить. Последние куда реже встречаются, но чаще выживают».

Наконец вперед вылетел ее новый спутник. Всего нескольких пируэтов в его исполнении и громкого победоносного крика было достаточно, чтобы птицы провозгласили его главным претендентом на должность вожака совета, который, с выбранными им воронами, первым остается в Городе Дождей.

Серебряный несколько раз облетел дерево, призывая других самцов сразиться с ним. Но никто не решался. Они видели то, что видела и Черная Стрела: только сильная птица способна преодолеть расстояние, которое он пролетел с севера.

Тогда пришло время старого большого самца, который призывал всех на совет и сидел на самой вершине дуба. Он первым напал на Серебряного с неожиданной легкостью и силой.

Пара блестящих перьев скользнула в вышине и опавшими листьями, раскачиваясь на воздухе, опустилась вниз. Серебряный на полной скорости прошел сквозь живую крону дуба, между его ветвями, отчего вороны, громко каркая, рассыпались по небу кусками разорванной тучи. «Улетает! – вопили они. – Трус! Трус!». Старый вожак не погнался за претендентом, он медленно и величаво парил перед взглядами птиц.

«Он не мог сдаться так быстро…» – только и успела подумать Черная Стрела. Она уже слышала, как над ней насмехаются ближайшие вороны. Как собираются рвать ее перья клювами.

Но в эту самую секунду что-то ухнуло с неба. Едва-едва глаза Черной Стрелы успели разглядеть, как, плотно прижав к телу крылья, блестящей пулей пронзил воздух Серебряный. Торжественный полет старого вожака был резко прерван, и он на мгновение превратился в клубок перьев. По воздуху полетел сизый пух. Побежденный самец с трудом взмахнул крыльями. Он попытался долететь до нижних веток, но был до такой степени ошеломлен ударом, что тяжело опустился на корни и замер там, тяжело дыша.

А по стволу древнего дуба, почерневшего с одной стороны оттого, что однажды в него попала молния, вверх подымался Серебряный. Теперь все птицы замерли, и повсюду слышался только грудной клекот, похожий на далекие раскаты грома. Тот, кого коснется клювом новый вожак, останется в Городе Дождей, – остальные должны будут покинуть его и отправиться в снежную пустыню.

Он поднимался на одних когтях, немного помогая себе крыльями. Медленно обходя одну могучую ветку за другой. К нему тянули клювы, но это не помогало. Вожак отмечал лишь тех, кого считал нужным.

Пошел мелкий дождик. Голое дерево не спасало от ледяной воды. Вода скатывалась по перьям и капала вниз.

Когда он очутился на той ветке, где сидела Черная Стрела, и начал приближаться, она на мгновение испугалась, что он забудет о ней и в череде сотни других клювов не коснется ее.

Три птицы отделяли ее от неизвестности. Первой он коснулся клювом, двух следующих – нет.

Черная Стрела моргнула и увидела перед собой отливающие серебром