прохлада после вчерашнего дождя, и воздух стал намного «вкуснее», избавившись от пыли, а вместе с ней от знойной сухости.

Танечка стала реагировать на мой голос, улыбаться, а еще она любила путешествовать по дому на моих руках. Я же чувствовала к ней такую нежность, что порой даже наворачивались слезы. Пусть простит меня покойная Елена Федоровна, но я уже считала ее ребенка своим. Эта милашка украла мое сердце.

А еще меня удивила Машутка. Девочка уже с утра крутилась на кухне, помогая Акулине по хозяйству. Малышка не доставала до стола, поэтому забралась на табурет и мыла посуду в большом тазу, напевая какую-то песенку.

- Акулинка, ты зачем ее заставляешь работать? – спросила я девушку, на что она весело ответила:

- Машутка сама вызвалась. Ежели хочется ей, пущай моет.

- Вы, барышня, на Акулинку не ругайтесь, - деловито изрекла девочка. – Я всегда мамке своей помогала. А как же? Бабе дорога — от печи до порога. Мне еще замуж идтить. А как, ежели руки из одного места растут? Нет, надобно уму-разуму набираться.

Такого я от детей точно никогда не слышала. Ну что ж, мать приучала дочь к труду с детства, чтобы в дом мужа она пришла с умением вести хозяйство. Вот только мне было немного жаль ее. Машутка еще совсем ребенок, ей бы детских игр, а не взрослых забот.

- Оставь, - я сняла ее с табурета. – Беги, поиграй. К вечеру я освобожусь, посмотрим, из чего тебе можно платье сшить.

Минодора в этот день не пришла. Я подозревала, что у нее дома неприятности, и переживала за девушку. Если она не придет и завтра, нужно будет разведать ситуацию. С ее матушки могло статься закрыть Минодору, чтобы сломить характер. А когда домой вернется Жлобин, деве вообще будет мало места.

Пасмурное небо становилось все тяжелее, и к обеду снова пошел дождь. В такую погоду клиентов можно было и не ждать, поэтому я решила сходить к аптекарю, справиться о его здоровье.

Но аптека оказалась закрытой. Скорее всего, Никита Мартынович куда-то отлучился. Может, подождать?

Но как только я спустилась с крыльца, то сразу услышала голос аптекаря. Он доносился из-за здания аптеки. Интересно, что Никита Мартынович там делает? Я завернула за угол и с удивлением обнаружила, что у аптекаря есть свой садик, с растущими в нем лекарственными растениями. Мужчина вырывал сорняки, ласково разговаривая с большим рыжим котом.

- Добрый день, Никита Мартынович! – громко сказала я, и он поднял голову.

- Ах, моя дорогая! А вот и ты! Добрый день.

- Как у вас хорошо здесь! Вы используете эти травы? – я прошлась мимо аккуратных грядок, рассматривая ухоженные кустики. Некоторые растения были мне знакомы. Например, такие как череда, зверобой, тимьян, чистотел, валериана…

- Да, из них я готовлю настои, сиропы, чаи, отвары, мази, порошки, - ответил Никита Мартынович. – Да и вообще, мне нравиться работать в саду.

Мое внимание вдруг привлек красивый цветок бледно-пурпурного цвета. Не может быть! Откуда он здесь?

Я подошла ближе и изумленно присела рядом с грядкой. Так и есть! Это монарда!Тонкие, зазубренные листья, трубчатые соцветия, с узкой верхней и широкой нижней каёмкой. Махровые. Невероятно!

- Никита Макарович, откуда у вас этот цветок? – спросила я, осторожно касаясь нежных лепестков. Интересуясь маслами, я естественно была в курсе замечательных свойств масла монарды. Я использовала его для лица. Просто смешивая несколько капель и небольшое количество любимого крема, наносила на лицо. Небольшое покалывание, легкая краснота, но все это быстро проходило, а эффект был потрясающий! Все мои высыпания прошли самым удивительным образом. Монарда работала! Но у цветка было очень много и других свойств!

- А-а-а-а… - Садовый бергамот! – аптекарь подошел ко мне. – Семена этого цветка мне прислал мой брат, Царствие ему небесное. Евлампий всю свою жизнь провел на чужбине. Так и помер там… Красивое растение, но бесполезное. Держу как память о брате…

- Вы не правы. У монарды масса полезных свойств! – воскликнула я, понимая, что нашла нечто такое, чего здесь уж точно не было. - Чай из нее помогает при болезнях сердца, отваром полоскают горло, монарда помогает при кашле, боли в горле, животе, почечной колике!

- Откуда ты все это знаешь, дочка? – Никита Мартынович изумленно взглянул на меня.

- Я… я… много читаю… - ответила я первое, что пришло мне в голову. – Масла это моя слабость…

- Как удивительно… - аптекарь поднял на меня близорукие глаза. – Вы еще молодая девушка, и такие увлечения…

- Вы позволите мне собрать монарду? – попросила я, уже представляя, как сделаю из нее отличное средство. – Пожалуйста.

- Бери, дочка… мне не жаль. Только… ты уверена в ее лечебных свойствах? – аптекарь стал очень серьезным. – Некоторые растения – яд. А полезные свойства садового бергамота только с твоих слов.

- Позвольте мне взять монарду только для себя. Я не стану применять ее к другим людям, - снова повторила я. – Обещаю.

- Я же сказал, что ты можешь взять ее, - улыбнулся Никита Мартынович. – Только прошу тебя, расскажи мне о ней подробнее.

Я рассказала все, что когда-то читала, но из глаз аптекаря не пропадало недоверие. Он не знал об этом растении и, естественно, не рискнул бы применять незнакомое растение в своих препаратах. И я его прекрасно понимала. Мне же не за что было переживать, я была уверена в себе.

Вернувшись домой, я даже не успела переодеться, как прибежал Прошка и радостно выдохнул:

- Еленочка Федоровна, там от князя прибыли!

Неужели новости о сыщике? Но почему Давид не приехал сам?

Я ошибалась. Это был слуга из дома Эристави. Он принес послание от госпожи Хатуны.

«Дорогая Елена Федоровна. Прошу Вас завтра к двум часам пополудни, явиться в дом князя Нузгара Эристави, чтобы привести в порядок внешний вид наших слуг-мужчин. Ваша работа будет достойно вознаграждена. Госпожа Хатуна Эристави».

Отлично. Если старухе хочется таким образом отблагодарить меня в который раз, то я не буду против. Подстричь бороды за «достойное вознаграждение» - что может быть лучше?

- Передайте госпоже Хатуне, что я приду, - сказала я слуге, предвкушая шикарный заработок. Никакого смущения, никакого стеснения. Это моя работа.

Глава 50

Моя душа все-таки не выдержала, и к вечеру я отправила Прошку на разведку к дому Жлобиных. Чувство,