Ягун послал фанатам Пуппера воздушный поцелуйчик и,перекинув трубу в другую руку, набрал высоту.

– И, наконец, номер десятый! Когда-то им была Таня Гроттер –теперь же Верка Попугаева на своем кошмарном пылесосе! Я думаю, мощность егодвигателя измеряется не лошадиными силами, а слоновьими. А вот маневренность уэтой махины напрочь отсутствует. Я все время жду, когда этот пылесос прошибетмагическую защиту купола. Сама же Верка, по-моему, того гляди сиганет сплатком-парашютом, не дождавшись начала матча. Право же, на месте Соловья я быдал Верке что-нибудь попроще, например, шорты с самолетным двигателем илиштанишки с пропеллером. Тогда не исключено, что Веркина игра стала бы гораздорезультативнее, особенно учитывая ее способность поразительно громко визжать…

Ягун покосился на расстроенную Попугаеву, совсем сникшую поднапором его критики, и, ощутив острый укол совести, добавил:

– Вообще-то Верка хорошая, вы меня, дурака, не слушайте… Этоя, может, из зависти говорю, что у меня такого пылесоса нету или вообще я тайновлюблен. Пусть только кто-нибудь попробует Верку протаранить – будет иметь делосо мной.

Попугаева мигом оправилась от уныния и принялась кружить наревущем пылесосе вокруг Ягуна, заставляя его чихать от дыма. При этом онабросала на Ягуна исполненные кокетства взгляды. Играющий комментатор мигомпожалел, что не прикусил себе язык или вообще не родился глухонемым.

– И, наконец, ворота сборной Тибидохса – Гоярын. Пока он ещев ангаре, в том, что дрожит и окутывается густым дымом. Бедные ангарные джинны,не хотел бы я оказаться на их месте!

Ангар затрясся и загудел. Страшный рев разнесся по трибунам.Циклопы, расставленные Поклеп Поклепычем у каждого сектора, озабоченно заворочаликотлообразными головами.

– Декабрь не лучшее время для драконбола и вообще длядраконов, – продолжал рассуждать Ягун. – Последний месяц Гоярыннаходился в спячке и был разбужен лишь вчера днем. Хорошего настроения это емуне прибавило, так что держитесь подальше от купола, или весны вам придетсядожидаться в драконьем брюхе. Возможно, там скучновато и темно, но уж точно нехолодно. Это вам я, стреляный воробей, говорю…

Заметив, как засуетились операторы с зудильниками иподобрался Графин Калиостров, почти уже выпустивший сигнальную искру, Баб-Ягунзаторопился. Он спохватился, что матч вот-вот начнется, а он до сих пор непредставил команду полярных духов.

Играющий комментатор привстал на пылесосе, быстро взглянулна исписанную ладонь с заранее заготовленной шпаргалкой и затарахтел:

– Ну-ка посмотрим, появятся духи или вообще никто неприлетел. Есть у меня такое скромное подозреньице… Леденяк, номер первый,полузащита дракона. И где, спрашивается, этот ваш Леденяк? Нет никакогоЛеденяка!.. Ой, мамочка моя бабуся! – завопил вдруг Ягун.

Чья-то холодная рука легла ему на плечо. Совсем рядом,искрясь и сияя, возник маленький бойкий крепыш. Он был высечен, казалось, изединой ледяной глыбы, был прозрачен и, когда на него падал свет, слепил глаза.

Ягун сглотнул.

– Угу, спасибо. Теперь я верю, что полярные духи прилетели.С пе-пе-первым номером выяснили. Номер второй – Вихрило, нападение…

Не успел играющий комментатор договорить, как его пылесосотбросило на несколько метров. И не только его пылесос. Жора Жикин, РитаШито-Крыто и Кузя Тузиков оказались точно в центре воронки и теперь делали всевозможное, чтобы удержаться. Посреди драконбольного поля, закручивая снег,возник маленький ураган. Там, где он проносился, игроки разлетались в разныестороны. Приглядевшись, в центре урагана можно было увидеть верткого худогочеловека, который, ни секунды не оставаясь неподвижным, все время вращалсявокруг своей оси…

– Очень необычная техника. Интересно, среди родственниковвторого номера не было штопора? – заметил Баб-Ягун, кое-как выравниваяпылесос. – Поехали дальше! Номер третий – Замерзайло, атакующийполузащитник. И что теперь, интересно, произойдет? Снова мне руку на плечоположат или познакомят с человеком-штопором? Ничего не пойму… Что-то яде-де-де-де…

В поле зрения Ягуна возник пухлый, очень румяный человечек.Он дунул, и по магическому защитному куполу пробежали белые трещины изморози.Ангарные джинны, газообразные, как им и полагалось, мигом замерзли и попадалина снег сосульками. Гурий Пуппер жалобно схватился за нос.

– … де-де-деревенею… – кое-как закончил Ягун, энергичнорастирая варежкой застывшие губы.

Академик Сарданапал грустно повернулся к Медузии.

– Да, сегодня их день! – убито сказал он. – И очем я, интересно, думал, когда согласился, чтобы наша команда встретилась сполярными духами тридцать первого декабря?

– Окончательное решение принимал спорткомитет Магщества. Даи судья не вы. Не думаю, что от вас тут что-то зависело. Магщество делает вседля того, чтобы втоптать Тибидохс в грязь. Уверена, тут не обошлось безБессмертника Кощеева, – проговорила Медузия.

– Но я мог сказать «нет». Просто не допустить этого матча, ивсе, – заметил Сарданапал.

– Могли. Но что бы это нам дало? Тиштря и Графин заявили бы,что мы струсили, или вообще сослались бы на какую-нибудь поправку к спортивномукодексу от двести седьмого года до нашей эры… Вон они, кстати, хихикают. ИБессмертник Кощеев где-то поблизости нарисовался. Телепортировался, что ли?Сглазить бы их, а? – мечтательно сказала Медузия, переглядываясь с ВеликойЗуби.

Зубодериха тонко улыбнулась и поправила очки. Весь ее видговорил, что сглазить-то, конечно, можно, но только осторожно и вообще лучшепока повременить.

– Милый, пожалуйста, не размахивай копьем! Меня этоотвлекает! Да и нежити здесь нет, – ласково обратилась она к ГотфридуБульонскому.

– Де-де-де-ду-да-ды… Ого! Я оттаял! Номер четвертый – ДедМороз, капитан команды, – жизнерадостно продолжал Ягун. – О, вот и онсам, легок на помине! Надеюсь, в том большом мешке, что у него за плечами, нединамит? А если не динамит, то почему он его так подозрительно бережнодержит?.. В волшебные сани Деда Мороза впряжены три белые кобылицы – Вьюга,Метель и Пурга… Ничего себе птица-тройка, прям у Гоголя угнали! Я тоже, междупрочим, мог на танке приехать!.. Одолжил бы у лопухоидов, да и дело в шляпе. Датолько, боюсь, были бы проблемы с топливом. Всех бы русалок ободрать пришлось,чтоб он взлетел.

Дед Мороз, важный, бородатый, румяный, промчался мимо Ягуна,обдав его серебром снежных искр. В левой руке у него был мешок. Правой капитанкоманды полярных духов крепко держал вожжи своей белоснежной тройки.