– У него же не было выбора, Ричард! Он не мог обречь на смерть миллиарды невинных людей только для того, чтобы не связываться с Властелином и не марать руки. Но я понимаю, о чем ты. Мы с Вундером чуть не подрались из-за этого эпизода. Вундер хотел воспользоваться перемирием и разделаться с Властелином, как только будут уничтожены космические организмы…

– Нет, капитан Стерлинг никогда не нарушил бы своего слова.

– Верно… Но Вундер всегда был прагматиком. Он считал, что решить любую проблему очень просто: надо перерезать кому-нибудь глотку.

– Что ж, убедительный довод, – кивнул я.

– Но ведь в сериале нельзя убивать слишком много персонажей – нужно кого-то оставить для следующего эпизода. Правда, ты говоришь, что сам не писал сценариев…

– Не писал, но знаю, что к чему, – я пересмотрел немало сериалов. Хейзел, почему ты спокойно слушала мои россказни о писательской жизни?

– Ты назвал меня Хейзел!

– Милая, дорогая моя Хейзел, мне не нужны ни группы крови, ни отпечатки пальцев. Совершенно ясно, что ты – автор величайшего триллера в истории, «Бичей космоса». Неделю за неделей, год за годом мы читали в титрах: «Автор сценария – Хейзел Стоун». К сожалению, потом стали писать: «Основано на персонажах, созданных Хейзел Стоун»…

– Что, правда? В поздних титрах должен был упоминаться Роджер – это он создал сериал, а не я. Nogoodniks!

– Не важно. Персонажи стали анемичными и сдохли. Без тебя сериал не был прежним.

– Мне пришлось бросить это дело: Вундер повзрослел. Я изобретала сюжетные повороты, а он – кровавые сцены. Порой я становилась чересчур мягкосердной, но Вундер – никогда.

– Хейзел, давай возродим сериал? Будем вместе придумывать сюжет. Ты станешь писать, а я займусь готовкой и домашним хозяйством. – Я замолчал, уставившись на нее. – Почему ты плачешь?

– Хочу и плачу! Ты зовешь меня Хейзел. Ты мне веришь!

– Пришлось поверить. Меня можно обмануть с группой крови или отпечатками пальцев, но не с коммерческой литературой. Старого писаку не проведешь. Ты настоящая, любовь моя, ты подлинный бич космоса. А еще – моя потная нимфоманочка. И мне все равно, что тебе пара веков от роду.

– Вовсе не пара веков! До этого еще далеко!

– Но все равно ты – моя потная нимфоманочка?

– Если позволишь, то да.

– Что я еще могу сказать? – улыбнулся я. – Скинь одежду, и давай что-нибудь сочинять.

– Сочинять?

– Лучшие произведения создаются с помощью гениталий, моя похотливая женушка Хейзел. Ты не знала? Всем боевым станциям! Приближается Властелин Галактики!

– О, Ричард!

– Хейзел, моя древняя любовь…

– Ричард, хочешь, чтобы я сломала тебе руку?

– Не думаю, что сейчас у тебя получится.

– Спорим?

– Ой! Хватит! Не надо больше… или я зашвырну тебя обратно в ручей и женюсь на Гретхен. Она уж точно не древняя.

– Дразнись, дразнись. Мой третий муж обожал дразниться. Все говорили о том, как хорошо он выглядел на своих похоронах… и как жаль, что он умер таким молодым, – улыбнулась Хейзел-Гвен, глядя на меня снизу вверх. – Но оказалось, что у него есть страховка на приличную сумму, и вдова утешилась. Жениться на Гретхен – неплохая идея, дорогой; я с удовольствием займусь ее воспитанием. Научу стрелять, помогу с первым ребенком, объясню, как пользоваться ножом, преподам основы боевых искусств… Я дам ей все навыки, какие нужны девушке в современном мире.

– Грррм! Дорогая моя, ты такая маленькая, симпатичная, красивая и безобидная, прямо как коралловая змея. Думаю, Джинкс уже обучил Гретхен всему, что нужно.

– Скорее Ингрид. Но я могу навести на нее лоск. Как ты сам заметил, опыта у меня хватает. Как ты сказал? Древняя?

– Ой!

– Да ну, это же не больно. Маменькин сынок.

– Черта с два не больно. Смотри, уйду в монастырь.

– Никуда ты не уйдешь, пока не овладеешь Гретхен. Ричард, я решила, что мы женимся на Гретхен.

Это нелепое заявление явно не заслуживало внимания. Я встал и попрыгал на одной ноге в кабинку освежителя. Вскоре туда вошла Хейзел. Я попятился.

– Помогите! Только не бей меня снова!

– Да брось. Я пока ни разу тебя не ударила.

– Сдаюсь. Ты не древняя, просто хорошо замаринована. Хейзел, любовь моя, отчего ты такая злая?

– Я вовсе не злая. Но если ты – маленькая женщина, неспособная за себя постоять, с тобой будут творить что угодно рослые волосатые вонючие мужики, мечтающие о мужском превосходстве. Не скули, дорогой, я ни разу не сделала тебе больно. Даже кровь не пошла.

– Боюсь взглянуть. Мама не говорила мне, что супружеская жизнь может выглядеть вот так! Милая, ты собиралась рассказать, почему должна была завербовать меня и с какой целью, но мы отвлеклись.

Она ответила не сразу:

– Ричард, ты с трудом поверил, что я более чем вдвое тебя старше.

– Ты меня убедила. Не понимаю, как это может быть, но принимаю как данность.

– Возможно, тебе будет еще сложнее поверить во все остальное. Намного сложнее!

– Ну, значит, не поверю. Милая моя Хейзел-Гвен, я крепкий орешек. Я не верю в столоверчение, астрологию, непорочное зачатие…

– Что сложного в непорочном зачатии?

– Я о богословском понятии, а не о генетических лабораториях. Непорочное зачатие, нумерология, ад в буквальном понимании, магия, колдовство, предвыборные обещания. Если ты хочешь поведать о том, что идет вразрез со здравым смыслом, мне будет так же трудно поверить в это, как и в твой преклонный возраст. Тебе придется призвать в свидетели Властелина Галактики.

– Ладно. Все-таки попробуем. С определенной точки зрения я еще более древняя, чем ты думаешь. Мне двести с лишним лет.

– Погоди. Тебе исполнится двести только на Рождество две тысячи двести шестьдесят третьего. Как ты сама сказала, еще не скоро.

– Верно. Я не рассказывала тебе о лишних годах, хотя и прожила их… поскольку прожила их перпендикулярно.

– Дорогая, у меня внезапно отключился звук, – ответил я.

– Ричард, в это как раз легко поверить. Где я только не бросала свои трусики!