— Почему ты сказал слуге, что мне нельзя ездить верхом? — возмутилась она.

— Герцог, твой муж, не желает, чтобы ты в своем положении зря рисковала, — объяснил Энгус, усмехаясь и предвкушая скандал, который закатит племянница. Но к его величайшему удивлению, Фланна промолчала и глубоко вздохнула.

— Как похоже на мужчин, дядя. Неужели мой отец так же трясся над матерью, когда она носила меня?

— Нет, но у него уже было шестеро детей. Твой муж, естественно, боится, что ты выкинешь.

— В таком случае следует переубедить его, дядя. Патрик обещал, что я смогу восстановить Брей. Лучшего времени для этого не найти. Я, как ты знаешь, не из тех, кто любит сидеть у очага и прясть. В своем нынешнем состоянии я мало что могу предпринять, и если герцог хочет иметь больше одного ребенка, должен позволить мне менее опасные занятия. Мне особенно нечего делать в Гленкирке. Вы с Мэри все привели в порядок. Поэтому я со спокойной совестью могу отправляться в Брей.

— Какую новую проделку ты затеваешь? — с подозрением спросил Энгус.

— Не желаю оставаться в обществе Патрика Лесли. У меня руки чешутся его придушить, — честно ответила Фланна.

Это уже серьезно!

Энгус взял племянницу за руку.

— Что он натворил, девочка, и почему ты так рассержена?

— Спросил, уж не король ли сделал мне ребенка.

— Иисусе! — ахнул Энгус.

— Я уже сказала Уне, что он ревнивый осел.

— Но почему ему пришло такое в голову?!

— Он вошел в гостиницу, когда я была наедине с королем.

Патрик очень рассердился, хотя между мной и его величеством ничего не было. А тут еще я не сразу рассказала ему о ребенке, потому что хотела сдержать данное королю слово и собрать войско. Слишком поздно Уна сумела убедить меня, что мой главный долг — быть хорошей женой. Теперь я это понимаю, и хотя жалею, что не смогу помочь королю, для меня важнее всего мое дитя. Я во всем призналась мужу, как только вернулась из Килликерна, а он оскорбил меня своим вопросом. Теперь наверняка раскаивается, но я еще не готова простить обиду.

Энгус медленно кивнул. Что же, ее можно понять: Фланна горда и самолюбива.

— Значит, собираешься отомстить ему, покинув Гленкирк?

— Совершенно верно, дядя. Этот урок Патрик Лесли должен хорошо усвоить, чтобы не совершить подобной глупости дважды. Если я не смогу убедить мужа в своей верности и преданности, наш брак никогда не станет счастливым.

Нет ничего хуже, чем провести остаток жизни, подозревая друг друга. Кстати, бабушка Патрика тоже попадала в такое положение, из которого вышла, предприняв самые решительные действия.

— Какие именно? — заинтересовался Энгус.

— Ее отец сделал ошибку, отдав принадлежавшие ей одной владения ее будущему мужу вместо приданого. Но она поклялась, что не выйдет замуж, пока ей не вернут землю. Жених посчитал, что вынудит ее пойти к алтарю, если наградит ребенком. Но вместо того чтобы сдаться, она убежала от него. Граф понял, что будущий наследник рискует появиться на свет вне брака, и поэтому поспешил вернуть требуемое. Они были обвенчаны за несколько минут до рождения ребенка. Я не могу последовать ее примеру, ибо уже обвенчана с Патриком, но знаю, что он успел полюбить меня и будет глубоко страдать, лишившись моего общества. Поеду в Брей под предлогом того, что хочу заняться ремонтом, и постараюсь там остаться. Не вернусь, пока он не извинится за свои ужасные слова. И не позволю, чтобы он искоса поглядывал на своего первенца, лелея в сердце гнусные подозрения. Только когда он признает, как был не прав, я пойму, что моему малышу ничего не грозит и мы с Патриком сможем жить в мире. Я могла бы сбежать, дядя, но не стоит! Пусть Патрик знает, где я, и мучится. Я же вернусь, только когда он сдастся и попросит прощения.

— Ты, разумеется, возьмешь Эгги, — решил Энгус.

— И Йена Мора тоже. Он молод, но умен и решителен.

Пусть говорит с работниками от моего имени!

— А ежели твой муж приедет и захочет силой потащить тебя в Гленкирк? У него есть на это право.

— В Брее есть тайники, о которых не знаешь даже ты, дядюшка, — хитро ухмыльнулась Фланна. — Да это и к лучшему. Ты с чистой совестью сможешь сказать моему мужу, что не имеешь ни малейшего понятия, куда я подевалась.

— Когда ты едешь?

— Я все должна хорошенько обдумать.

— Да, — согласился Эгнус, — а я должен разыгрывать полнейшее неведение. Как, милорд, разве не вы сами обещали ее светлости, что она может отремонтировать и обставить Брей? Да ведь всем в Гленкирке известно о вашей щедрости! Вы же хотите порадовать ее, особенно теперь, когда она носит наследника Гленкирков?

— Прекрасно, дядя! — засмеялась Фланна, но тут же помрачнела. — Ты, кстати, не задал мне того же вопроса, что и муж.

— А зачем, девочка? — удивился Энгус. — Я тебя знаю.

Ты женщина порядочная.

Фланна обняла великана, впервые за этот день почувствовав, как становится легче на душе. Впрочем, так было всегда. Энгус был поистине опорой — сначала для любимой сестры, потом для племянницы.

— Я люблю тебя, дядя, — прошептала она. Он растроганно чмокнул ее в макушку.

— Ну, малышка, только не раскисай. Твоя мама была такой же, когда носила тебя, — строго пожурил Энгус, втайне довольный ее словами.

— А теперь могу я взять лошадь?

— Завтра, — пообещал он. — Я сам поеду сегодня в Брей и посмотрю, можно ли там жить. А заодно и проверю, что нуждается в ремонте. Нужно же понять, какие материалы потребуются и каких мастеровых прислать.

— Хорошо, дядя. Сегодня посижу у очага. Но только сегодня.

Энгус, смеясь и покачивая головой, вышел во двор и направился к конюшням. Было время, когда племянница не задумываясь последовала бы по стопам графини Гленкирк.

Пламенная Фланна ни секунды не колебалась бы, прежде чем побольнее уязвить мужа. Теперешняя Фланна — совсем другая. Она стала более вдумчивой. Поумнела. И готова выждать, чтобы добиться своего. И слава Богу. В обычных обстоятельствах Энгус не стал бы ей помогать, но сейчас был ужасно зол на Патрика Лесли. Как он посмел обидеть жену! Правда, они женаты недавно, но неужели герцог к этому времени не успел понять, что его жена честна и благородна? Своими подозрениями он оскорбил не только Броуди, но и Гордонов!

Энгус оседлал коня и, перебравшись через подвесной мост, углубился в лес. День был теплым, и в воздухе пахло весной. Добравшись до озера, он остановил коня и долго смотрел на старый замок, выстроенный в годы правления Джона Балиола, в 1295 году. Замок был воздвигнут на острове посреди небольшого озера и соединялся с берегом деревянным мостом. У этого моста была своя история. Лэрд Гордон, которому принадлежал замок, собирался построить крепкий каменный мост, но его жена запротестовала, указав, что по каменному мосту враг сможет спокойно пройти к самым воротам, а дерево можно сжечь в случае неожиданной атаки и так же легко восстановить снова. Поэтому Гордон послушал совета супруги и оставил все как было.