Девочка Клодетт держала ладони де ла Мотта и чуть не плакала.

- Ну Жак, да приходи же в себя, ты можешь, я знаю! Что ты умудрился найти на свою голову, вот скажи? Ты ж у отца один, он же у тебя с ума сойдёт, как узнает! А вдруг я не смогу тебе помочь?

Саваж выдохнул и добрёл до Клодетт.

- Клодетт, вы сможете. Справитесь, непременно справитесь. Я знаю точно. Соберитесь, вдох и выдох. И всё получится.

Когда на полянке между забором и главным входом в дом открылся портал, и из него шагнул отец, Саваж понял – можно отключаться. Дальше от него ничего уже не зависит, справятся сами.

И отключился.

Пробуждение в госпитале становится традицией, подумал Саваж, когда увидел над собой уже знакомый потолок. Только это вовсе не та традиция, которую он бы хотел поддерживать, эй, вы, кто там вообще за это всё отвечает, ясно вам?

Так, и что с ним? Резкость в глазах наводится, руки-ноги шевелятся. Попробовал оторвать голову от подушки – получилось. Слабость – есть некоторая, но это не страшно, слабость дело такое, искореняемое. Встать можно? Можно.

Удалось дойти до ванной, там посмотреть в зеркало на свою бледную рожу с запавшими красными глазами. Не как у Пти Мартена, но тоже ничего так.

Что это вообще за Пти Мартен и откуда он взялся на их головы? Кто бы рассказал? Ладно, это потом, сначала Марион.

Медсестра вошла, когда он как раз добрался до кровати – увлекательное путешествие, что уж. Холодный пот от нагрузки, мелкая дрожь в ногах, и ещё жажда – красота неописуемая.

- Как вы себя чувствуете, профессор? – она снимала какие-то свои показатели, но считала нужным спросить.

- Жив, - криво усмехнулся он. – Где Марион Блуа? Как она?

- В соседней палате, тоже проснулась, - кивнула медсестра. – Доктор Клодетт велела передать, что с госпожой Блуа и ребёнком глобально всё в порядке.

- А в частностях? – нахмурился он.

- Спросите у доктора Клодетт.

В общем, когда она ушла, Саваж снова сгруппировался, собрался с силами, поднялся на ноги и отправился в путешествие до соседней палаты. В коридоре задумался – налево или направо? Прикрыл глаза, попробовал ощутить свою силу и Марион при помощи силы – о, удалось. Направо. Идём.

Марион повернула голову, увидела его, улыбнулась. Зашевелилась.

- Звёздочка моя, не шевелись. Я уже почти дошёл до тебя.

И он дошёл – не почти, просто дошёл. Дотянулся. Поцеловал. Взял её холодные ладони.

- Ты как? – хрипло спросила она.

- Жить буду. Наверное. Клодетт ещё пока ничего мне не сказала, я её не видел.

- Мне сказала – восстанавливаться. И пока под наблюдением.

- Значит – под наблюдением.

Клодетт пришла совсем скоро.

- О, вы оба здесь, хорошо. Профессор Саваж, вы уверены, что вам нужно здесь быть? Вам следует лежать и отдыхать.

- Я буду делать это где-нибудь здесь. Глядишь, быстрее отдохну. Там ведь дела, снаружи-то.

- Дела подождут. Много вы сделаете такой, как сейчас? Если бы вы полностью восстановились после ранения, то и вчера бы вам не так сильно прилетело. У вас совсем не бесконечный запас прочности, ясно вам? А вам, между прочим, ребёнка растить, который пока даже ещё и не родился.

- Но с ним всё хорошо, да? Правда ведь?

- Правда. Госпожа Жаклин не нашла никаких отклонений. Марион умница, хорошо знает пределы своих возможностей и умеет их использовать.

Это точно. Марион восхищала именно не самым характерным для боевика стилем обороны и нападения – с минимальными затратами, и используя вообще бог весть что, то, что под рукой, и что не опасно. В её руках в силу превращалось всё, что угодно. И как это было прекрасно, господи! И спасибо тебе за то, что привёл её, дал узнать её и позволил быть рядом!

Саваж взял ладонь Марион в свои, снова залюбовался её прекрасной рукой.

- Клодетт, а что там с остальными?

- Капитан Дюваль попал под некромантское заклятье, он выздоровеет, но не сразу. Лейтенант Морей просто получил по голове, там сотрясение мозга, да и всё.

- А Маро и де ла Мотт?

- Маро… там сложно. Сейчас он наполовину парализован, поражена нервная система.

- А де ла Мотт? – нахмурился Саваж.

- А лейтенант де ла Мотт ещё не пришёл в себя.

Так, эти двое, Маро и де ла Мотт, получили повреждения от Пти Мартена. И что же?

- Но он ведь жив, так?

- Так, так. Дышит. Просто не приходит в себя, - вздохнула Клодетт.

- Клодетт, - подозвала её Марион. – Подойди, пожалуйста.

Та подошла, хлюпнула носом.

- Клодетт, у нас у всех есть надежда. Ты справилась даже со мной, в смысле – с моим нетривиальным случаем. Ты справишься с раной де ла Мотта. И с повреждениями, и со всем, что там есть. Он юн и здоров, и силён, и всё с ним будет хорошо. Будет-будет.

- Да, - Клодетт вздохнула и зажмурилась.

Потом выбежала наружу.

- Вот так, - вздохнула Марион.

- Ничего, все выживут. Выживут и выздоровеют, - Саваж взял её за руку.

Когда пришёл отец, они так и были – она лежала, он полулежал, и держал её за руку. Отец оглядел обоих, подержался за их сложенные руки сверху, шикнул на Марион, которая пыталась пробормотать что-то вроде «здравствуйте, господин генерал».

- Я рад, дети, видеть вас снова, - произнёс он, угнездившись на стуле. – Почему не позвали?

- А должны были? – Саваж попытался улыбнуться.

- Я ж ещё не совсем развалина, помог бы. Глядишь, и меньше разрушений было бы.

- Думаешь, мы не справились?

- Полагаю, справились, - отец не возражал, нет.

Или ему тоже хотелось побить врагов? Или там что-то ещё?

- Если честно – мы не подозревали, что встретим там этого неведомого Пти Мартена. Ты его знаешь? Он что-то нёс про матушку, - Саваж смотрел на отца в упор, не желая пропустить ничего.

- Знаю, - кивнул тот. – Ещё как знаю, просто он давно мне не попадался. Опасался, полагаю. И почему он решил, что с моим сыном будет проще, чем со мной? Так и не поумнел, видимо.

- Кто он таков? Я только за пару часов до этой встречи узнал о его существовании. Забавно жить себе, а потом вдруг столкнуться с тем фактом, что мешаешь жить кому-то просто одним своим существованием. Да ещё и не одному, - Саваж усмехнулся невесело, вспомнив Ла Валетта.

- Ну, про то, с чего сбрендил Ла Валетт, я тебе ничего не скажу, - покачал головой отец. – Сам разберёшься, наверное. А вот с Пти Мартеном я бы побеседовал, конечно. Он, понимаешь ли, на самом деле Жан-Клод Тьерселен, а Пти Мартен – это его самоназвание.