Время от времени кто-то в отделении выходил из комы. Нужно было заново обучать его всему, чтобы вернуть, хотя бы частично, к нормальной жизни.

Мила завершила свой краткий визит, повернулась спиной к единственному мужчине в своей жизни и удалилась. Вызвала служебный лифт и спустилась в подвал.

Как она и предполагала, там был склад, куда снесли все старые компьютеры и оборудование для реабилитации. В том числе очки и джойстики, что вселяло надежду. Взяв монитор и системный блок, Мила в какой-то каморке собрала приличный ПК.

Включив его, с трепетом ожидала, появится ли на рабочем столе круглая иконка «Дубля». Появилась. Но радоваться было рано: выполнена только часть задачи.

Мила открыла программу, на мониторе возникла заставка с шаром и поисковик, уже ей знакомые. Через опции, предложенные игрой, она создала себе аватар, очень на нее похожий. Сработает это или нет, но план, пришедший ей в голову, имел смысл.

Настал черед самого сложного. Ввести широту и долготу. Не имея конкретных указаний, она должна выбрать наугад. Тогда она ввела координаты места, в котором тот, кто хочет ее найти, найдет непременно.

Лимба.

Она порылась в кармане и вытащила еще одну таблетку «Слезы ангела» из запасов Свистуна. Положила на язык, зная, что в случае опасности, если ее станет душить тень или вокруг тела обовьется змея, рядом не будет Паскаля, чтобы ее спасти. Ей придется спасаться самой. Или погибнуть, как наверняка предвидел Энигма, уготовляя такую судьбу для всякого, кто самовольно входил в его сумеречное царство.

– Я готова, – повторила Мила еще раз. Потом надела очки и погрузилась в «Запредел», дарящий забвение.

Ее встретила целая серия взрывов, напомнивших о том, что апокалиптический мир распадается.

В Зале Затерянных Шагов улыбки на фотографиях, висевших на стенах, сделались зловещими. Взгляды пропавших без вести напитались ненавистью и обидой. Женщины, мужчины, дети, казалось, спрашивают ее, почему она перестала их искать и сбежала на озеро с Алисой.

Нужно было высвободить их из этих обманчивых изображений, вернуть теням, которые в какой-то из дней их жизни ими завладели и навсегда унесли прочь.

Вот Беатрис, пропавшая без следа в тридцать шесть лет, беременная на шестом месяце вторым ребенком. Майкл, отец семейства, в один из обычных дней отправился на работу в офис, а в последний раз его видели, в пиджаке и при галстуке, двое туристов на горной тропе. Лариса, двенадцати лет, чьей маме до сих пор кто-то звонит по ночам и только дышит в трубку.

Мила никогда не была с ними знакома, но воспринимала их как свою семью.

Всякий раз, когда в Лимб поступала фотография очередного пропавшего, она бралась за лезвие и делала маленький надрез на коже. Боль позволяла заключить договор, создать связь, внедрить воспоминание.

Предаваясь таким размышлениям, она расслышала шорох: кто-то ходил по комнате. Мила вгляделась, но фигура ускользала от взгляда.

– Кто ты? – спросила она тогда.

– Я не могу назвать тебе свое имя, – ответил детский голосок.

Паскаль велел ей держаться подальше от призрака, но Миле больше не к кому было обратиться. И она обрадовалась, что призрак нашел ее.

– Почему ты не можешь назвать мне свое имя?

– Мне нельзя разговаривать с чужими.

– Но ты уже со мной разговаривал и разговариваешь сейчас, – указала Мила на противоречие. – И потом, может, я не совсем чужая… Может, ты знаешь, кто я.

– Ты ее мама, – подтвердил мальчик.

Мила вздрогнула: призрак знает Алису?

– Где она? Здесь, в «Запределе»? Можешь отвести меня к ней?

Мальчик не ответил. Мила не настаивала, задала вопрос по-другому:

– С ней все хорошо?

– Она в безопасности.

Тут фигура начала приобретать более четкие очертания. Перед ней явился десятилетний мальчик в красной футболке. Золотистые волосы, аккуратно подстриженные. Светлые глаза.

Тут Мила кое-что поняла.

– Ты – не аватар, правда?

– Как ты догадалась?

– Когда я ни зайду в игру, ты все время здесь.

– Я здесь живу, – подтвердил ребенок.

Раздался грохот, все вокруг задрожало. Мила перепугалась, а мальчик остался невозмутим.

– Почему ты помогаешь мне? – спросила бывшая сотрудница Лимба, вспомнив, сколько раз он вмешивался, чтобы предупредить ее об опасности.

– Потому что ты не как все, ты другая. – Он добавил: – Они не должны знать, что я здесь, поэтому мне нужно все время прятаться.

Снова взрыв и подземный толчок.

– Что происходит с игрой? – спросила Мила.

– Скоро всему конец, – заверил ее ребенок.

– Это твоя работа?

– Они зато об этом не знают.

Так она и думала: призрак – это вирус, о котором говорил Паскаль.

– Ты должен остановиться.

Малыш воззрился на нее, удивленный:

– Почему? Тебе ведь тоже не нравится это место.

– Но если ты не остановишься, я не смогу найти Алису.

Мальчик пожал плечами: тут, мол, ничего не поделаешь.

– Скажи хотя бы, сколько еще осталось…

– Время еще есть, – заверил он. – Но тебе нужно поторопиться.

– Что я должна сделать, чтобы закончить свою игру?

На этот раз призрак ничего не ответил и отвернулся:

– Мне пора уходить.

– Нет, погоди, – попыталась Мила остановить его. – Я должна о многом спросить тебя.

– Было приятно поговорить с тобой, – произнес мальчик и стал удаляться.

– Еще минуту, пожалуйста…

– Она тебя любит, и она близко.

Эту фразу он произнес на ходу. Мила была уверена, что речь шла об Алисе.

– Что значит – близко? Насколько близко?

Призрак уже почти пропал.

– Ум видит то, что ум хочет видеть, – проговорил он напоследок.

25

Четыре грамма ниацина, чтобы выйти из трипа.

Мила стащила лекарство из больничной аптечки, но определенный эффект от «Слезы ангела» все еще оставался. Например, озноб, дрожь, головокружение, не дающее держаться на ногах. Значит, прежде чем покинуть клинику, нужно прийти в себя.

Уже почти шесть утра, скоро здесь будет полно народу, но покамест Мила вернулась в каморку с компьютером, прихватив пару бутылочек воды, чтобы компенсировать обезвоживание. Пока она пила, ей пришло в голову запустить в поисковик Интернета последнюю фразу, произнесенную призраком, – ту же самую, которую она слышала от Паскаля.