займет много времени и проще их погрузить на пароход непосредственно в бухте Лаврентия. Участие летчиков в операции закончилось в бухте Провидения, где они поднялись на борт «Смоленска». 14 мая пароход подошел к бухте Лаврентия. Между берегом и открытой водой еще лежало несколько километров льда, больных на корабль доставляли с помощью 40 собачьих упряжек, и эта погрузка поставила финальную точку в эвакуации.

7 июня пароход с челюскинцами и летчиками пришел во Владивосток, откуда на специальном поезде 9 июня они отправились в Москву. По мере того как реальная спасательная эвакуация уходила в прошлое, вал торжеств нарастал. Пиар-кампания еще долгое время крутилась на полных оборотах, апофеоз наступил в Москве, куда поезд прибыл вечером 19 июня, после чего праздник продолжался несколько дней. Мистерия празднования включала торжественную встречу поезда на Белорусском вокзале, демонстрацию москвичей на Красной площади, воздушный парад, прием в Кремле, банкет со Сталиным и другими руководителями страны, и все это вне даты каких-либо официальных праздников, просто триумф по поводу.

Российское телеграфное агентство передавало из Москвы:

«19 июня закончился славный исторический ледовый поход… Несмотря на гибель судна экспедиция закончилась блестяще».

Вообще-то для таких утверждений тоже нужна особого рода смелость – назвать блестящей экспедицию, в ходе которой не было выполнено ни одной заявленной задачи, потоплено новое судно, а участников пришлось спасать с невероятным напряжением сил. Но спасательная операция, в отличие от морского похода, все же действительно была успешной, поэтому вернемся к тем, кто спасал и кто в «первую волну» награждений не был удостоен наград.

Вторая волна награждений

15 июня 1934 г., когда поезд с челюскинцами был на полпути между Владивостоком и Москвой, вышло еще одно постановление ЦИК Союза ССР, которое называлось «О дополнительных награждениях участников спасения челюскинцев». В нем постарались исправить некоторые допущенные несправедливости. Или лучше сказать так – в первой серии постановлений были назначены главные герои, участники триумфальных торжеств, а в июне отмечены некоторые из тех, кому следовало остаться в тени, но кого стоило наградить за вклад в успех.

Постановление состоит из трех частей.

Часть первая.

«За выдающееся участие в организации и проведении спасения челюскинцев и сохранении научных материалов экспедиции – наградить орденом Красной Звезды:

1. Смирнова П. И. – начальника экспедиции на ледоколе “Красин”.

2. Пономарева П. А. – капитана ледокола “Красин”.

3. Куканова Ф. К. – командира самолета Н-4.

4. Василия Вага – капитана парохода “Смоленск”».

Как водится, список награжденных приведен не в алфавитном порядке – значит, он или отражает какой-то неизвестный уровень заслуг, или призван спрятать что-либо. Интересно, что первыми идут начальник экспедиции на «Красине» и капитан ледокола, которые к спасательной операции имеют весьма косвенное отношение. В апреле и мае «Красин» совершал переход из Ленинграда через Панамский канал на Дальний Восток и прибыл в бухту Провидения, когда спасательные работы были уже завершены. Пароход «Смоленск», капитан которого идет четвертым, напротив, все время служил базой эвакуации, он доставил всю команду Каманина вместе с самолетами и необходимые материалы на Олюторский мыс, после этого находился между Олюторской бухтой и бухтой Провидения, по окончании эвакуации принял на борт спасенных челюскинцев и отвез их во Владивосток.

Непосредственный участник спасательной операции в этой части постановления один – Федор Куканов. Он провел всю зиму на арктическом побережье, непосредственно вылетал в ноябре к еще не утопленному «Челюскину», но потерпел крушение при взлете. Уже после затопления парохода он дважды, 20 и 24 февраля, пытался вылететь в ледовый лагерь на относительно исправном самолете, но оба раза неудачно – его самолет лететь отказывался и при второй попытке окончательно развалился. Куканов активно участвовал в организации работ, он нашел потерпевшего крушение Ляпидевского, вместе с ним ездил Уэлен за запчастями… Куканов расположен в середине списка. Интересно и другое: в этом документе он превратился в скромного «командира самолета Н-4», хотя ранее в сообщениях Правительственной комиссии его иногда величали «командиром Чукотской авиагруппы» и «начальником авиационных сил Чукотки» и раздавали ему бесчисленные поручения в духе «при первой возможности вылететь в ледовый лагерь», «отправиться на поиски пропавшей группы Каманина» и т. п. Но в ходе спасательной операции было еще не ясно, кому суждено стать героем, а теперь уже пантеон был определен, поэтому задним числом произошло «понижение». И лишь Ляпидевский позже отметил его вклад фразой, отлитой в стихах Феликсом Чуевым:

Каюсь, хлопцы, не я, – он вздохнул тяжело, —

Самым первым Героем был Федя Куканов.

Должен был. И не стал. Просто не повезло…

Последние из награжденных спасателей

Вторая часть постановления ЦИК указывала: «наградить орденом Трудового Красного Знамени:

1. Силова Е. Н. – радиста рации Ванкарем.

2. Шрадер Л. Н. – радиста станции Уэллен.

3. Хаапалайнена Т. Х. – радиста мыса Северного.

4. Семенова С. И. – механика рации мыса Северного.

5. Небольсина А. В. – уполномоченного ОГПУ.

6. Погорелова Я. Г. – уполномоченного ОГПУ.

С. И. Семенов, радиомеханик полярной станции на мысе Северный, награжден орденом Трудового Красного Знамени за поддержание бесперебойной радиосвязи с лагерем челюскинцев

7. Аникина Н. В. – бортмеханика и коменданта аэродрома Ванкарема.

8. Фарих Ф. Б. – летчика.

9. Бассейна Ф. И. – бортмеханика.

10. Конкина Е. М. – второго пилота самолета АНТ-4.

11. Шоломова Ф. А. – начальника полярной станции Уэллен.

12. Хворостянского Н. Н. – метеоролога станции мыса Северного и зам. начальника станции Уэллен».

Тоже очень интересный список, и тоже составлен не в алфавитном порядке. Первое, что бросается в глаза, – присутствие пилота Евгения Конкина, пожалуй, главного, кого несправедливо обошли во время первых награждений. С одной стороны, в постановлении несправедливость хоть как-то исправлена. С другой – Конкина тщательно спрятали ближе к концу, назвали скромно «вторым пилотом самолета АНТ-4» и не сказали ни слова о том, что вообще-то он являлся членом экипажа Героя № 1 Анатолия Ляпидевского и непосредственно был на льдине во время первого эвакуационного рейса! По сложившемуся порядку, ему следовало дать орден Ленина, но… ему тоже «просто не повезло».

Зато удивительно обнаружить в списке Фабио Фариха – летчика, отчисленного Каманиным накануне отлета с Олюторского мыса и ославленного на всю страну как «недисциплинированного, склонного к партизанщине спорщика с командиром». После отлета группы Каманина Фабио Брунович Фарих все время оставался на борту парохода «Смоленск» и исполнял обязанности корреспондента газеты «Известия». Возможно, орден ему дали в качестве компенсации за негативную всесоюзную славу? Тоже ирония судьбы: улети он с остальными летчиками – имел бы все шансы стать Героем Советского Союза, учитывая большой полярный опыт как пилота, так и механика. Еще более удивительно, что орден получил его