Ларису выписали в пятницу. Кровотечение прекратилось, температуры не было, динамика восстановления была положительной. Николай в обеденный перерыв пришел домой и застал свою жену готовившей ему еду. Ее появление было ожидаемым, но все равно приятным и радостным. Они опять были вместе. Единственной неприятной новостью было то, что по рекомендации врачей ближайшие полгода им нужно было предохраняться и стараться не допустить повторной беременности.

Надвигалась зимняя сессия. Как обычно, это очень активная фаза в учебном процессе каждого студента. То, что они учились в одной группе, давало им большое преимущество. Один дополнял другого и институтские дела у них складывались благополучно. Долгов и «хвостов» не было и к экзаменам они подходили свободными от всяких обязательств. Лариса часто водила Николая в кино или театр. Она все время ему напоминала, что таких возможностей, какие у них есть сейчас, в жизни больше может и не быть.

Новый год решили встречать дома. Ехать к кому-либо из родителей не было смысла. Согласно расписанию, сразу после Нового года был экзамен. Так как теперь у них была своя комната, то на этот раз для встречи Нового года, решили пригласить к себе брата Александра с его женой. А перед самым Новым годом к ним пожелали присоединиться и соседи. Лариса с Ольгой наготовили всяких вкусностей, накрыли стол. Когда приехали родственники Николая, не стали дожидаться полночи, а сели за стол и с удовольствием приступили к проводам старого года. Николай, провожая уходящий, немножко перебрал спиртного. От спиртного или от усталости, но его сморило, и он под общее веселье уснул прямо перед наступлением Нового 1985 года. Лариса с трудом его растолкала, он поднял со всеми бокал шампанского, но на большее сил у него не хватило, он больше ничего не пил. Соседи ушли после третьего часа. Лариса с Николаем разместились на полу, уступив свою кровать гостям, и Николай уснул сразу же, как только голова коснулась подушки.

В начале года пришло тревожное письмо от младшего брата Юрия, служившего в далеком Афганистане в составе так называемого Ограниченного контингента Советских войск в Кандагаре. Он писал, что попал в перестрелку и его контузило. К счастью, здоровье не подорвал, были только незначительные царапины. Николай не показывал вида, но в душе всегда переживал за брата и желал только одного: чтобы он вернулся живым и здоровым. Потом они получили радостное известие от другого брата, Дмитрия. У него в прошлом году шестнадцатого сентября родилась доченька, которую назвали Таней. Николай с Ларисой запланировали в марте месяце навестить родителей Николая и заодно поздравить молодых родителей. Поэтому заранее купили билеты и ждали прихода весны.

В феврале комендантша сказала, что они должны будут переселиться в комнату меньшего метража. Они понимали это, но им было жалко уходить с уже насиженного и обжитого места. Как-то в разговоре с Виктором Тараненко Николай сказал, что им нужно переселяться. Виктор от неожиданной для него информации даже обрадовался и предложил ему переселяться к нему соседом. По его словам, их сегодняшние соседи – дипломники и на днях должны съехать. Николай сначала рассказал о том Ларисе, а потом поговорил с комендантшей. Все разрешилось быстро и благополучно. Двадцать третьего февраля они перетащили свои вещи. Теперь сторона была у них южная, и окно смотрело в тихий двор. Единственным минусом нового места проживания было то, что комната находилась на пятом этаже, но для молодого организма это не было препятствием. Но самое удивительное было в том, что номер комнаты был пятьсот двадцать. Николай сказал, что на подготовительном отделении он также жил в комнате с таким же номером. Чудесное совпадение.

Как и планировали, в марте они приехали к родителям Николая. Стояла типичная для этого времени погода. Днем было солнечно и тепло, с крыш падала капель, а ночью ударяли морозы и все вновь сковывало. Прошедший февраль показал свой норов, принеся с собой обильные снегопады, и снега, особенно в деревне, было достаточно много. Вполне можно было кататься на лыжах. В один из дней Николай с Ларисой и мамой поехали навестить и посмотреть родившуюся полгода назад Танюшку. Когда они приехали, Дмитрий был на работе, а Люба с малышкой собирались на прогулку. Жили они в съемном частном доме, условия проживания в котором были приближены к деревенским. Дом выглядел неприглядно, он больше напоминал сарай. Крыша и стены были обиты рубероидом, поэтому внешне он был темным и казался неуютным. Николаю казалось странным, что семье приходилось прозябать при таких условиях чуть ли не в центре Нововоронежа, да еще платить немалые деньги за съем.

Лариса с трепетом взяла на руки сверточек с ребенком и так пристально смотрела на малышку, что у Николая невольно екнуло сердце. Не случись того выкидыша, Лариса бы уже была мамой. У Николая был фотоаппарат, и он заснял этот момент. Они пошли на прогулку и заодно зашли в магазины. Мать, как всегда, накупила продуктов, а Николаю пришлось потом нести сумки, обрывая от тяжести руки. Они не стали дожидаться Дмитрия с работы и даже отказались от предложения Любы попить чаю. Распрощавшись с Любой и ее крошкой, они вернулись в деревню.

Короткое посещение малой родины давало Николаю определенную энергетическую подпитку. Он не мог себе этого объяснить, но после посещения родных мест у него возникало ощущение умиротворенности и какого-то спокойствия на душе. Ему казалось, что, посетив родительский дом, он может спокойно идти дальше по жизни, ставить цели и чего-то достигать, добиваться, при этом испытывать легкость в преодолении препятствий.

Когда они вернулись в Москву, то узнали по телевизору новость: умер Генеральный секретарь ЦК КПСС Черненко. На другой день был объявлен новый руководитель – Михаил Сергеевич Горбачёв. Каков он и что из себя представляет, никто ничего сказать не мог. Но первое впечатление от портретного образа не было отталкивающим. И радовало то, что он не был настолько стар, как предыдущие три товарища.

К концу апреля Николай получил неожиданное предложение от Игоря Павловского. Намечалась неплохая работа в реставрирующемся Даниловом монастыре. Игорь жил с родителями, но привел в дом женщину с ребенком. Николай всего не знал и никогда не спрашивал, но из разговоров с Игорем понимал, что с родителями у него очень большие разногласия или даже конфликты. Возможно, упреки вынуждали его искать выход, чтобы быть независимым от родителей и их постоянного давления. Хороший друг его отца работал в строительной организации и обещал посодействовать в устройстве на работу в Данилов монастырь. Из рассказа Игоря Николай понял, что требуются специалисты на малярно-штукатурные работы, нужна была бригада. Николай дал согласие съездить и на месте поговорить, посмотреть и потом принять решение.

В среду, первого мая, Николай с Игорем прошли через ворота так называемой Надвратной колокольни Данилова монастыря. Их остановил монах, по-видимому, исполняющий обязанности сторожа на проходной. Вежливо поинтересовался, кто они такие и зачем сюда пожаловали. Игорь назвал фамилию человека, который должен был с ними встретиться и обговорить условия работы. Монах, услышав названную фамилию, показал, в каком направлении им идти и где искать интересующее их лицо. Как потом оказалось, это был человек, ныне отвечающий за строительные работы, а в прошлом – кандидат математических наук, преподаватель в одном из московских вузов. Но по ряду обстоятельств он оставил мирскую жизнь и ушел в монастырь. Он имел окладистую рыжую бороду, был энергичным, сразу же производил впечатление грамотного человека и даже своим видом вызывал уважение. Он был одним из заместителей наместника монастыря, звали его отец Евгений. Он провел и показал конкретное место будущей работы.