Прожили в Нарве более двух недель. За это время посещали Таллин, Тарту, Силламяэ, Усть-Нарву. Навещали всех родственников, с кем Лариса поддерживала связь. Кроме того, Лариса еще встречалась с одноклассниками. Несколько раз были у ее близкой подружки Наташи. Николаю она очень понравилась, эта девушка была неординарным человеком и привлекала своими непредсказуемыми высказываниями и взглядами на события. Отец Наташи был директором школы, и однажды Николай с Ларисой стали невольными свидетелями спора отца с дочерью. Наташа своими выводами и своими взглядами иногда ставила своего отца в замешательство или тупик. Со стороны это выглядело порою просто комично. Кроме праздных хождений по гостям, Николай немного работал на даче, помогая Юрию Николаевичу в строительстве бани.

Двадцать первого августа Николай вернулся в Москву. Его отпуск на кафедре заканчивался, а Лариса осталась у родителей до сентября. За это время Николай узнал о возможности получения комнаты в студенческой малосемейке. Никто конкретно в это время ему ничего не обещал. Требовалось собрать справки, характеристики и, самое главное, ходатайство от начальника курса, который находился в отпуске. Выходило так, что раньше сентября этот вопрос никак не мог быть решен. Николая эти хождения по кабинетам всегда нервировали, но он понимал, что не побегаешь – не получишь желаемого.

Неожиданно для себя, в один из дней, когда он возвращался утром после ночного дежурства и зашел в булочную, Николай встретился с Наташей. Она была беременна и, словно стесняясь своего нового положения, сильно покраснела, сказав «здравствуй». Николай расспросил ее о том, как они поживают и как быстро они получили жилье после регистрации брака. Выслушав короткий ответ, рассказал ей о том, что они с Ларисой тоже расписались и теперь они муж и жена. Наташа поздравила его и пожелала как можно быстрее получить комнату в семейном общежитии. Пригласила к себе в гости посмотреть, как они обустроились. Сказала, что будет рада видеть их в качестве соседей. Николай поинтересовался, как они намерены поступить далее, ведь у них скоро будет ребенок. Наташа сказала, что пока они с Сергеем не загадывают, но думают не брать академический отпуск. Постараются, если смогут, и растить ребенка, и учиться. Поговорили они очень коротко, но очень дружески и доброжелательно. Распрощались, а Николай подумал, как все странно в этой жизни происходит. Совсем недавно она жила в его сердце и заполняла собой его значительную часть, а сегодня она для него такая же, как и многие другие. Ну, может быть, несколько ближе и теплее.

Первоначально все улыбались, когда на перекличках Ларису называли не Михайлушкиной, а Барсуковой. На одной из лекций Николай заметил, как она придумывает для себя новую подпись, делая пробные росчерки на полях тетради. Он ничего не сказал, а лишь улыбнулся и подумал о том, что этим действием она невольно напомнила ему, что он муж и несет ответственность не только за себя, но и за человека, принявшего его фамилию. Первое время после регистрации он никак не мог понять, что изменилось и что он должен делать, получив статус женатого мужчины. Его сознание никак не могло понять, что же на самом деле произошло и как он должен себя вести и поступать. Наблюдая за действиями Ларисы, он, наверное, впервые осознал истинность значения слова «семья», свою роль и ответственность в устройстве первоначальной ячейки социального уклада этого мира.

К их великой радости, в середине сентября они получили разрешение на получение комнаты в малосемейном общежитии. Еще большей неожиданностью для них обоих стала новость, что Лариса беременна. Это обстоятельство обоих привело чуть ли не в шоковое состояние. Они даже не говорили на эту тему, словно понимая, что спешить с детьми, не окончив институт, не стоит. Но случилось так, как случилось. И это волшебство возникновения жизни они приняли как должное. Справка с поликлиники давала право получить комнату большего метража. Поэтому это было даже вовремя.

Общежитие для малосемейных находилось чуть дальше корпуса общежития ЭМФ – на улице Лефортовский вал, дом 7. Совсем рядом располагались знаменитые Лефортовские бани и их институтский стадион «Энергия». Они получили комнату на втором этаже, окно выходило на основную улицу и смотрело на семиэтажный дом, в котором располагалась администрация МВД. Совсем рядом располагалась и Лефортовская районная библиотека, услугами которой часто пользовались студенты, в том числе и Николай с Ларисой. Прямо под их комнатой находилась булочная, поэтому через форточку постоянно проникал приятный запах свежеиспеченного хлеба. Недостаток этого магазина был в том, что он открывался в семь часов утра. И с этого момента начиналось постоянное хлопанье дверьми, так что поспать в это время спокойно не было возможности. Малосемейка была построена по блочному типу. Один блок имел две комнаты, маленькую кухню, в которой одновременно невозможно было находиться двум людям, и санузел. Выделенная комната имела площадь около шестнадцати квадратных метров. Обои были затертыми, и Николай сразу же приступил к косметическому ремонту.

В соседней комнате, которая не превышала десяти квадратов, жила семья из трех человек. Отец семейства Сергей работал инженером на одной из кафедр МЭИ, а его жена Ольга была студенткой последнего курса. Третьим членом семьи был худощавый, болезненного вида малыш, звали его так же, как и отца, Сережей. Сначала было непонятно, почему они жили в маленькой комнате. Лишь позже выяснилось, что правила получения и проживания в малосемейной комнате действовали, только если оба супруга были студентами. Вышло так, что комната была выделена только на Олю и ее ребенка, а муж как бы проживал нелегально. Ясно, комната была заставлена настолько, что малышу было негде играться, поэтому он стал чуть ли не постоянным посетителем у Ларисы и Николая. Лариса с ним занималась, развлекала, угощала сладостями, а иногда и кормила. Николай, напротив, относился к малышу сдержанно и не раз говорил Ларисе, чтобы не баловала малыша. Но она не очень прислушивалась к нему, говоря, что ничего плохого в этом нет. Однако вскоре поняла свою ошибку. Как только они возвращались домой, Сережа сразу же прибегал к ним и мешал течению их жизни: нужно было уделять ему внимание и заниматься не теми делами, которые планировались. С одной стороны, Николай понимал желание ребенка подвигаться, поиграться в большем пространстве, а с другой – его это раздражало.

В начале октября весь их курс направили на уборку картофеля на сто первый километр от Москвы. Поселили их в старых бараках. В больших деревянных помещениях жили по сто человек. Николаю это напомнило солдатскую казарму, только здесь было больше свободы. Хотя каждый вечер перед сном производилась перекличка. Это также напоминало армейскую вечернюю поверку. Конечно, молодежная среда, юношеская беспечность вносили в жизнь оптимистический оттенок, но стояла сырая и холодная погода, и к тому же Николай очень переживал за Ларису. Он почти всегда работал вместе с ней и не позволял ей поднимать тяжести. Но она проводила целый день в согнутом положении, и это очень сказывалось на ее здоровье: она жаловалась на боли в спине и периодические рези в животе. Его это очень тревожило. Он все время ее уговаривал, чтобы она сказала руководителю работ, что ей нужно в поликлинику, а для этого нужно вернуться в Москву. Но она не шла и все хотела показать, что она все выдержит и ничего страшного с ней не случится. Тогда Николай в один из вечеров сам подошел к руководителю и сказал, что его жена беременна и ей нужно съездить в Москву, потому что она жалуется на боли. Сказал, что если у нее все в порядке, то она вернется через пару дней. Тот дал согласие.