– А твоя машина где ночует? – поинтересовался он, закрывая ворота.

– На стоянке, – ответила Юля. – Сюда она не помещается.

– Продай гараж.

– Жалко. Пусть стоит. Может, пригодится?

– Почему ты не сдашь его в аренду? – задал вопрос Иванов, когда они уже шли к дому.

– Где я буду картошку хранить? – логика у Юли была женская.

От такого хода ее мысли Иванову стало весело:

– А ты посчитай, сколько получишь за гараж в месяц? Ну, экономист, посчитала? А теперь прикинь, сколько на эту сумму можно купить картошки? И что, стоит ли в таком случае делать запасы на зиму?

– Ой, а я об этом как-то не подумала. – Юля была явно удивлена полученным результатом.

– Видишь, как полезно иногда бывает общаться с умными людьми, – пошутил Иванов, обнимая Юлю за плечи. – Кстати, могу заплатить за аренду сроком на месяц.

– Саша! – Юля остановилась. В ее глазах Иванов увидел столько укора, что искренне пожалел о своей последней фразе.

– Извини, – проронил он тихо.

Юля направилась к подъезду. Иванов, постояв, бросился нагонять ее по утоптанному снегу.

– Юля, погоди!

Она остановилась. Он подошел и начал неуверенно:

– Все хочу спросить, как там… Ну, с ребенком?

– Я же сказала, это тебя совсем не касается, – напомнила Юля и первой вошла в подъезд.

Через десять минут Иванов, Тамара, Наташка и Юля сидели на кухне. Александр ужинал. Зевающая Наташка облюбовала себе место на коленях у Юли и, несмотря на уговоры матери, ни за что не хотела оттуда слезать.

– Мы с ней подруги, – защищала Юля свою подопечную. – Пусть сидит. Правда, Наташа, мы с тобой – подруги?

– Плавда, – соглашалась довольная Наталья, пытаясь достать вилкой кусок мяса из папиной тарелки. – А ты мне куклу подалишь?

– Какую? – с улыбкой поинтересовалась Юля.

– Наташа, как тебе не стыдно попрошайничать! – попыталась воспитывать дочку мать.

Но та сделала вид, что очень занята процессом доставания мяса и не слышит.

– С белыми волосами, там, у тебя в комнате, – продолжила Наташка, как ни в чем не бывало, поддев непослушный кусок вилкой. Но не успела донести его до рта. Упрямый кусок сорвался и упал между двух тарелок на стол. Недолго думая, Наташка достала его рукой и весь запихала в рот. Тамара, глядя на это, только покачала головой:

– Ну давай я тебе в отдельную тарелку положу, поросенок. Я же тебя спрашивала: есть хочешь?

– Не хочу! – попыталась выговорить Наташка, но из набитого рта раздалось только мычание. Поэтому она продублировала свой протест, помотав головой.

– Конечно, я подарю куклу, которая тебе понравилась. Как же не подарить ее такой послушной девочке? – сказала Юля с улыбкой, гладя дочь Иванова по голове.

Наташка с благодарностью взглянула снизу вверх на добрую хозяйку и начала усиленно жевать.

После ужина все, кроме Тамары и Наташки, пошли в зал смотреть телевизор. Ребенок направился в ванную готовиться ко сну. После проведенной мамой процедуры умывания и раздевания Наталья самостоятельно отправилась в спальню.

– Хорошая у вас дочь, – вздохнула Юля, задержав взгляд на Иванове.

Он заметил, что Тамара следит за его ответной реакцией. «Вот женская интуиция!» – усмехнулся Иванов про себя и спокойно произнес:

– Умница, вся – в маму.

Иванов чувствовал, как силы возвращаются с каждым днем. Даже грудь уже почти не болела. А после сытного и вкусного ужина он почувствовал себя еще лучше. О чем и сказал жене.

Когда легли спать, Тамара повернулась лицом к Иванову и положила голову ему на грудь.

– Саша, – тихо позвала она.

– Что? – также тихо отозвался он.

– Поговори со мной.

– О чем?

– О чем-нибудь.

– Ты спрашивай, я отвечу.

– Ты меня любишь?

– Люблю.

Тамара помолчала и задала другой вопрос:

– Саша, вот у тебя была первая семья, где-то растет твой сын. Ты мне никогда не рассказывал о них. Скажи, а тебе не хотелось бы сейчас увидеть сына, поговорить с ним?

– Нет, – после недолгих раздумий сказал Иванов и открыл глаза.

– Почему?

– У меня есть ты и Наташка.

– И ты никогда не думаешь о сыне?

– Думаю, когда алименты высылаю, – признался Иванов. – А так… Это очень болезненная рана в сердце. Если ее все время тревожить, то кроме невыносимой боли ничего не получишь. Мне проще не думать о прошлом. Вернее, делать вид, что ничего не было. Если меня вычеркнули из той жизни, зачем мне пытаться что-то исправить? У меня есть ты и Наташка. Это – моя настоящая жизнь. И вы – моя единственная семья.

– Я люблю тебя, Саша! – Тома прижалась к нему всем телом.

– И я тебя люблю…

Быстров приехал, когда Юля была на работе.

Обдумывая и анализируя все произошедшее за последние несколько дней, к единому решению они пришли не сразу.

Чтобы ускорить события, ближе к обеду Иванов позвонил Ларисе на работу.

– У меня есть новости для тебя! – услышал он знакомый голос в трубке. – Сегодня в семь часов вечера жду у себя дома. Не вздумай опоздать. И Есину ничего не говори. Я рискую.

– Буду вовремя, – заверил Иванов. – До вечера…

– Действуем, как договорились, – произнес Быстров, когда Иванов положил трубку. – За Ларисой налажено круглосуточное наблюдение. Чувствую, сегодня мы узнаем, где Батурин. И как бы мне с твоей квартирной хозяйкой побеседовать?

– Юля приходит с работы поздно, – Иванову показалось странным повышенное внимание Быстрова к Красовской. – О чем беседовать хочешь?

– О жизни… Значит, в следующий раз, – протянул Быстров.

Вечером, оставив на Юлиной квартире жену с ребенком, Иванов поехал к дому Ларисы на такси. Быстров ушел раньше.

Лариса открыла ему в коротком халате, слишком соблазняюще сидящем на ее шикарной фигуре.

– Ну что, родной, – произнесла белокурая женщина, усадив Иванова на диван, сама устроилась в кресле напротив, – влип ты по-крупному. Хасан этот – бригадир одного из «авторитетов». Тебе о чем-нибудь говорит такое погоняло – Бугор? – Лариса произнесла известную в городе кличку криминального воротилы.

– Понятно, – качнул головой Иванов.

– Порезал ты троих бойцов Хасана. Среди них – его младший брат. Тебя ищут и братки. Менты уже имеют ориентировку. Хасан пообещал штуку баксов тому, кто укажет, где ты находишься. Хочет тебя сам «замочить». Менты эту информацию знают и тоже стараются. Если найдут – сдадут Хасану.