Перед отъездом из Лондона Эдит уложила в чемодан свое самое дорогое платье — из фиолетового атласа в горошек. Сейчас она вынула его из шкафа и надела.

Выйдя из гостиницы, они прошли два квартала вверх по улице Бернадетты Субиру. Несмотря на то что вечер выдался на славу, на главной улице города в этот час было не очень людно. Часы показывали семь часов, и большинство паломников ужинали, прежде чем отправиться на вечернее шествие на территории святилища.

В пять минут восьмого Регги заставил Эдит остановиться и показал на другую сторону улицы, где в угловом доме располагался ресторан.

— Вот он, любовь моя! — воскликнул Регги.— Вот наш горшок с золотом, зарытый у основания радуги.

— Выглядит на три звезды, не меньше,— сказала Эдит, желая сделать мужу приятное.

— Точно, точно,— закивал головой Регги, сжал руку жены еще крепче и потащил ее через дорогу. — После того как мы с Жаном Клодом заключили договор о партнерстве, у него было не очень много времени на работы по перестройке заведения. Но Жан Клод — парень энергичный, и, заручившись моим согласием, он велел заново выкрасить фасад, обновить внутреннее убранство и, кроме того, сделал пристройку, в которой теперь размещаются бар и второй обеденный зал. Ресторан начал принимать посетителей в тот день, когда мы приехали в Лурд, и с тех пор там яблоку негде упасть.

— Я так рада за тебя, Регги!

— Но сегодня состоится официальное открытие. С этого дня в ресторане будет предлагаться особое меню и обслуживание.

— И люди будут за это платить?

Регги снисходительно улыбнулся наивности жены.

— Они будут готовы платить любые деньги по целому ряду причин. Во-первых, это не просто заурядная дешевая обжираловка при заурядном дешевом отеле. Во-вторых, это один из немногих имеющихся в городе фешенебельных ресторанов. В-третьих, и это самое главное, мы можем предложить нашим посетителям нечто такое, чего нет больше ни у кого.

Регги повел жену по направлению к ресторану.

— Смотри! — сказал он и указал рукой вверх.

Эдит подняла глаза и увидела над стеклянным входом в ресторан огромную неоновую надпись, переливавшуюся всеми цветами радуги. Она гласила: «ЧУДЕСНЫЙ РЕСТОРАН МАДАМ МУР».

Регги выжидающе смотрел на жену, а та, в свою очередь, словно загипнотизированная глядела на неоновую вывеску ресторана. Нижняя челюсть у нее отвалилась, и она стояла с широко открытым ртом.

— Что… Что это такое?

Регги ухмыльнулся:

— В Лурде есть только одна Эдит Мур, и это моя жена.

— «Чудесный ресторан мадам Мур»,— ошеломленно прочитала Эдит.

— Нравится?

— Я… Я не знаю, Регги. Я в растерянности. Мое имя, написанное аршинными неоновыми буквами… Может, не надо было этого делать? Может, это неправильно?

— Ты достойна этого, Эдит. Ты заслужила.— Он потянул на себя дверь.— Это еще не все. Сейчас увидишь, что внутри.

Они оказались у входа в обеденный зал. Регги внимательно наблюдал за реакцией жены. Просторный зал был выдержан в темно-синих и оранжевых тонах: синие стены и кабинки, круглые столы, накрытые оранжевыми скатертями. В центре каждого столика стояла длинная узкая вазочка с чайной розой, над каждым столиком горела индивидуальная лампа в хромированном корпусе. И главный зал, и расположенный рядом с ним бар были переполнены посетителями.

— Изумительно! — с нескрываемым восхищением проговорила Эдит.

— Все это — наше,— гордо объявил Регги и потащил ее внутрь.— А сейчас — главный сюрприз.

Они пошли дальше, лавируя между столиками, и тут их перехватил Жаме. На его цветущей галльской физиономии сияла широкая улыбка. Запечатлев сочный поцелуй на пухлой руке Эдит, он затараторил:

— Добро пожаловать, Эдит. Вот теперь, когда вы наконец с нами, мы можем начинать вечеринку. Мы с Регги проводим вас к вашему столику.

Это был самый большой — и единственный незанятый в зале — круглый стол. На нем стояла белая табличка с надписью, сделанной золотыми буквами: «Столик зарезервирован для Эдит Мур, чудо-женщины, и ее гостей».

— О нет! — вырвалось у Эдит, и она прикрыла рот ладошкой.

— Ты заслужила это, — в который раз повторил Регги и усадил жену на специально отведенное ей место за столом.

— Я… стесняюсь, мне неловко,— пробормотала Эдит. Посмотрев на девять пустых стульев вокруг стола, она спросила: — А каких гостей мы ждем?

— Это уважаемые люди, которые сгорают от желания встретиться с тобой и услышать историю твоего чудесного исцеления,— торжественно сообщил Регги.— Мы напечатали рекламные листки и сегодня распространили их по всему Лурду. После этого начались телефонные звонки. Десятки людей звонили и просили зарезервировать места за этим столиком в любой из вечеров на этой неделе. Такого наплыва посетителей Жан Клод еще не знал.

— Но, Регги, что будет после следующего понедельника?

— А что будет после следующего понедельника?

— Меня здесь не будет. Мы вернемся в Лондон.

Регги на мгновение замешкался.

— Ну, я думал… я надеялся, что смогу убедить тебя задержаться здесь еще на недельку.

— Но у меня же работа, Регги. Даже если я смогу отпроситься еще на неделю, потом мне все равно придется вернуться в Лондон. И что вы будете делать тогда?

Регги нервно сглотнул.

— Мы подумывали о дублере.

— О ком?

— О женщине, которая могла бы заменить тебя. Мы представили бы ее в качестве твоей близкой подруги, и она стала бы пересказывать посетителям историю твоего чудесного исцеления. Она также могла бы раздавать клиентам твои фотографии с автографом, и Люди чувствовали бы себя так, словно они получили благословение.

Эдит не верила своим ушам.

— Но, Регги, это же ужасно!

— Так или иначе, люди будут нести сюда деньги,— торопливо заговорил Регги.

Он слегка повернулся, щелкнул в воздухе пальцами, и в тот же миг к ним направился Жаме, воздев над головой меню наподобие боевого знамени.

Регги ухватил своего партнера по бизнесу за рукав.

— Жан Клод, моя супруга интересуется, захотят ли наши гости щедро платить за еду, которую мы готовы им предложить.

— Это будет пир, достойный правителей Востока,— провозгласил Жаме, открывая кожаную папку с меню.— Для вашего стола мы приготовили особый обед.

Он стал громко, словно глашатай на базарной площади, зачитывать названия блюд: охлажденная дыня с окороком по-лурдски, филе дикой утки в маринаде, пиренейский сыр, а на десерт — профитроли в шоколаде и фруктовое ассорти.

Эдит подняла руку и остановила Жаме.

— Можно я сама посмотрю меню?