– Чтобы выжить, люди должны четко и верно обнаруживать угрозы в своей среде, – заключили эксперты. – Мозг должен различать угрожающие и безобидные субъекты и объекты. В контексте игры вооруженные цели представляют собой угрозу: они являются «плохими парнями». Но из-за культурных стереотипов многие воспринимали как угрозу и безоружных черных.

Исследования Пейна и Коррелла демонстрируют три основные черты категоризации, с которыми мы неоднократно сталкивались на протяжении всей книги. Во-первых, чтобы выжить, человеческий мозг опирается на предыдущий опыт. Во-вторых, часто категоризация происходит бессознательно. В-третьих, мы скорее не категоризируем то, что видим, а видим то, что категоризируем.

Насколько фундаментальным, бессознательным и галлюциногенным является инстинкт делить все на категории, может показать простой эксперимент, проведенный психологами из Питтсбургского университета еще в 1980 году. Исследователи представили группе школьников 6-го класса серию рисунков, изображающих двух учеников, взаимодействующих друг с другом в различных неоднозначных сценариях. Картинки сопровождали устные описания характера этих взаимодействий. Например, один мальчик наткнулся на другого в коридоре. Или мальчик попросил свой кусок торта у другого малчьчика, которого не очень хорошо знал.

Несмотря на кажущуюся простоту и прямолинейность эксперимента, рисунки не были одинаковыми. Половина мальчиков на картинках были белыми, а половина – черными. Более того, самих шестиклассников разделили на две группы – на белых и афроамериканцев. Тем не менее задача у ребят была легкой: они должны были указать, насколько дружелюбными были действия мальчиков на картинках.

Исследователи хотели узнать, повлияет ли этническая принадлежность нарисованных персонажей на оценки школьников? Кроме того, может ли оценка зависеть также от этнической принадлежности самих детей?

Как оказалось, раса нарисованных мальчиков действительно повлияла на ответы школьников. А вот этническая принадлежность самих ребят на оценки не повлияла. Выяснилось, что, когда врезавшиеся мальчики и «похитители» чужих тортов были черными, их действия воспринимали как более злые и угрожающие, чем в случаях, когда они были белокожими. И эта предвзятость в оценке сохранялась независимо от этнической принадлежности оценщика. Неважно, были ли школьники белыми или афроамериканцами: все они оценили поведение чернокожих персонажей как заметно более враждебное и агрессивное. Люди начинают рано категоризировать окружающую действительность, а корни их стереотипов оказываются настолько глубокими, что могут причинить вред им самим. И убеждение, что чернокожие более опасны, возможно, заставляет представителей группы проявлять черты, которые им приписывают, тем самым дискредитируя себя.

Но в то же время стереотипы помогают нам оставаться в живых.

Несколько лет назад мы с другом проводили исследование в дикой Африке. Однажды поздно вечером, когда мы гуляли по грунтовой дороге в глуши, он внезапно подпрыгнул в воздух и приземлился на другой стороне дороги. Когда он восстанавил самообладание, он указал на обочину дороги. Там, у кустов, находилась корявая скрученная ветка дерева, которая выглядела в точности как свернувшаяся змея. К счастью, это была не змея, и моему другу пришлось пережить лишь удар по эго. Но лучше выглядеть глупым, чем быть мертвым. Лучше считать, что все змеевидные палки – это змеи, чем стоять на обочие, примеряя на себя роль садовода.

Разница, конечно, в том, что у палок нет чувств. Представление о том, что все палки представляют собой змей, не расстраивает популяцию палок, и они не говорят о дискриминации или древесном угнетении. Однако если вы встретите в метро мусульманского джентльмена в традиционной одежде с бородой, экземпляром Корана и рюкзаком на спине и причислите его к террористам, то быстро столкнетесь с неприятностями. Как это сделала полиция в Эйвоне.

Стереотипы помогают быстро формировать мнение о людях. Иногда эти суждения могут быть ошибочными. Иногда они могут быть правильными. Но дело в том, что они быстрые, а иногда быстрые суждения – это именно то, что нужно в жизни.

Писатель Курт Воннегут однажды сказал нечто глубокое: «Жизнь происходит настолько быстро, что вы даже не можете себе этого вообразить. И если бы вы попробовали открыть людям глаза на это, они бы продолжили настаивать на необходимости собрать необходимую информацию». Он прав. О негативной стороне стереотипов написано много, и нельзя отрицать, что стереотипы могут быть проблемой. Но в равной степени бывают случаи, когда они также могут спасти нам жизнь. Вот почему наша способность принимать важные решения на основе небольшого количества данных эволюционировала в первую очередь, но в пользу эффективности, а не точности.

Представьте, что вы попадаете в незнакомый город ночью, идете по тротуару, а четверо молодых людей в толстовках появляются из ниоткуда и начинают идти за вами. Было бы разумным перейти улицу… знаете, на всякий случай? Теперь задайте себе вопрос: как бы вы поступили, если бы мужчины были в деловых костюмах?

Многие дают разные ответы на эти два вопроса. Действие стереотипов похоже на игру вратаря. Стоит играть хорошо, и многие не обратят на это внимания. В отличие от нападающих, вратари редко получают должное признание. Но стоит сделать ошибку и пропустить гол, и все внимание будет на вас.

Мы стереотипизировали стереотипы: мы считаем их скорее чем-то плохим, нежели хорошим. Но большую часть времени они помогают нам. Проблема в том, что мы просто не замечаем этого.

Следование стереотипам – это акт экстремизма. А у экстремизма плохая репутация. Переходя дорогу в попытке избавиться от столкновения с ребятами в толстовках, вы взрываете бомбу на площади открытого, всеобъемлющего разума. Но это путь, который должен пройти каждый из нас. Истина, с которой мы все должны столкнуться.

Мы экстремисты. Вы, я, Адольф и Усама.

Мы прирожденные экстремисты. Мы живем как экстремисты. И мы умираем экстремистами. С того момента как мы делаем первый вдох, напрягаем первые мускулы, издаем первый крик, мы вступаем в жизнь, полную экстремизма. Мы поддерживаем кредо экстремистов. Нет пути назад. Вторых шансов нет. И никто из нас не застрахован. Мы экстремисты, потому что должны быть экстремистами. Потому что, если бы мы не были экстремистами, мы бы вообще не были и не могли бы ничем быть.

Возьмем простой пример. Допустим, вы садитесь. А потом встаете. Может быть, вы пару часов поработали за компьютером и решили выпить кофе. Нравится вам это или нет, этот элементарный акт вставания – акт экстремизма. Может показаться, что это не так. Но это так. Может показаться, что это нечто иное, нежели столкновение самолета с Всемирным торговым центром или подрыв вокзала в Мадриде. Но на уровне базовой биологии, на уровне глубокой неврологии эти события идентичны. Мы либо делаем какие-то вещи, либо нет. В основе работы нашего мозга лежат общие физиологические корни. Излишне говорить, что последствия этих действий различаются, как и объем нформации, с которым мы работаем в процессе этой деятельности.

Основа этих действий одинакова, потому что наш мозг принимает решения согласно одним и тем же правилам. Клетки или нейроны, из которых состоит наша центральная нервная система, взаимодействуют друг с другом посредством передачи импульсов. Стимулы из окружающей среды, как внутренние, так и внешние – чувство усталости, манящий аромат кофе из коридора, – вызывают изменения в химическом составе клеток, которые впоследствии производят электрические сигналы.