litbaza книги онлайнФэнтезиВитязь на распутье - Валерий Елманов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 60 61 62 63 64 65 66 67 68 ... 144
Перейти на страницу:

Дмитрий призадумался, очевидно прикидывая, насколько велики шансы, что все выйдет так, как надо, а затем досадливо крякнул и объявил мне, что все равно в итоге из моей затеи ничего путного не выйдет – слишком много лазеек.

Например, тем же монастырям никто не вправе запретить иметь так называемых «закладчиков», в ранг которых можно возвести население хоть всей деревни. Запретить же закладничество вообще – чревато. Получится, что все те, у кого они сейчас есть, окажутся в превеликих убытках. Более того, непременно возмутятся и сами закладчики. Они хоть и числятся в личном холопстве, но зато имеют ныне от своего статуса немалые выгоды.

– Кнут сулить неохота, – подытожил Дмитрий, – но и иного выхода не зрю. Еще пяток – десяток лет, и я, глядишь, вовсе без тяглецов останусь.

– А вот это уже тебе от меня второй подарок, – улыбнулся я. – Потому я и взял эдакую страшную клятву, ибо намерен прибавить тебе тяглецов, и в преизрядном количестве. А кнут сулить не надо – лучше сделать так, чтобы брать в заклад было… невыгодно.

Я знал, что говорил, ибо вопрос этот был для меня тоже не нов. Помнится, на закладчиков, то есть людей, которые добровольно в обеспечение ссуды или в обмен на какую-либо иную услугу, например, за податную льготу или судебную защиту, отдавали себя в распоряжение другого человека, жаловался мне еще Борис Федорович. Было это еще прошлой осенью.

Проблема состояла в том, что при этом они приобретали и так называемую холопью льготу, заключавшуюся в освобождении от выполнения государственных повинностей и, главное, от выплаты податей, по сути пропадая для державы. Тогда я и дал ему совет, который собирался сейчас повторить Дмитрию, вот только покойный царь не воспользовался им, справедливо рассудив, что для введения таких крутых мер пока слишком тревожное время.

Когда я только приехал в Кострому, мне пришлось столкнуться с закладничеством более плотно – тут под боком существовали целые слободы и посады, с которых царевич не мог получить ни единой полушки. Как-то исправить ситуацию на уровне Федора было невозможно – государство одно, значит, и законы общие. Зато теперь появлялся шанс все изменить.

Долго что-либо рассказывать или пояснять я не стал, а вместо этого выложил на стол постановление будущего Земского собора, которое они должны были обсудить и принять в первую очередь, чтобы государь оказался лишь в роли утвердившего этот документ, не более. Постановление так и называлось: «О закладничестве, закладчиках и прочих холопах».

Суть его была проста: все остается по-прежнему, но так как каждый человек, проживающий на Руси, обязан приносить государству, которое его защищает, пользу, то подати и тягло надлежит брать со всех, вне зависимости от того, холоп этот человек, закладчик или кто иной.

Дочитав до этого места, Дмитрий разочарованно присвистнул и небрежно откинул указ в сторону.

– Умучаюсь я с них деньгу вытягивать. Хоть всю иву оборви, а прочие дерева на длинники пусти, и то проку не будет.

– Уж больно тороплив ты, государь, – упрекнул я его. – Я и не предлагаю трогать ни закладчиков, ни холопов. Пусть себе живут и в ус не дуют. Далее в постановлении сказано, что платить за них должны те, кому они принадлежат. Думается, эти людишки будут побогаче, так что раскошелятся и никуда не денутся.

– А если вместо того разгонят их и больше никого в заклад брать не станут? – не понял Дмитрий.

– Тебе и от этого прибыток, – пожал плечами я. – Раз народец вышел из заклада, значит, снова обязан платить подати. Более того, за своих крестьян в вотчинах боярам также надлежит раскошелиться.

– Хошь, чтоб на меня весь служивый люд ополчился?! – возмутился Дмитрий.

– Не хочу, – покачал головой я. – Потому ниже пояснение, что владельцев поместий, то есть всего мелкого служивого люда, это не касается, ибо они взамен предоставляют державе свою ратную службу, а дважды за одно не платят.

– Дак вот же указ о вотчинах и поместьях, – напомнил он. – Тогда все бояре вотчины в поместья перекинут, и все.

– Пускай перекинут, – согласился я. – Вот только есть правила, где указаны нормы наделения ими, так что все, что у них сверх положенного, изымается в твою пользу.

– Выходит, куда ни кинь, им всюду клин, – протянул задумчиво Дмитрий и восхитился: – Ой, лихо ты их, князь, поприжал. – И он принялся вслух высчитывать, сколько получит от внедрения всего этого в жизнь.

Получалось и впрямь много. Разумеется, не миллионы, как он тут загнул, но сотнями тысяч припахивало.

– Жаль токмо, что ныне таковского учинить нельзя, – посетовал он. – Хотя ежели теперь призанять, то на следующий год…

Ну вот, опять за старое. А ведь всего часом ранее на крови поклялся, что…

– Обещанное помнишь ли? – попытался я освежить его память.

Вроде угомонился и согласился утвердить все связанное с выборами представителей собора, который он незамедлительно попытался переименовать в высокопарное: «Великий совет всея русской земли», но я отговорил. Пусть будет старое название, которое хоть немного, да и то лишь на первых порах, замаскирует огромную власть нового органа. Замаскирует, поскольку поначалу все решат, что это учреждение отличается от прежних, при Иване Грозном, только тем, что действует на постоянной основе, а не от случая к случаю. Потом-то разберутся, но поздно – холопов-то уже не будет, включая ратных, так что не больно-то побунтуешь.

Однако торопыга всегда останется торопыгой, и Дмитрий решил сместить сроки выборов, ускорив их, для чего повелел завтра же собрать всех монахов из ближайших костромских обителей для немедленного перебеливания этого указа и срочной отправки его во все пределы Руси. На все про все, включая сбор депутатов, он определил полтора месяца, по истечении которых, в начале декабря, должно состояться открытие первого регулярного собора.

Я, правда, усомнился насчет времени. Пока указы дойдут до мест, пока там почешутся, позевают, после чего начнут неспешно выполнять, пока изберут, да пока те отправятся в Москву…

– Сам сочти, – посоветовал я Дмитрию. – От того же Архангельска больше тысячи верст, от Пустозерского острога уже полторы, да с гаком. А про заяицкие города забыл? Думаю, от Тобольска две тысячи верст катить, не меньше, на Сургут и Тару клади две с половиной. Про Обдорск, Нарым и прочие вообще молчу – там все три наберется.

– Там не города, острожки, – отмахнулся государь. – Им мы местечко оставим – к концу зимы доберутся, и ладно. Главное те, что поблизости, а они поспевают, ежели мы, не мешкая, прямо отсель указы отправим.

Зато он не стал возражать относительно указанных мною в проекте количественных пропорций – сколько от какого населения. Единственный негативный нюанс – мое присутствие, которое Дмитрий счел обязательным. Я возражал, напомнив про Эстляндию, – не разорваться же мне, но он был неумолим.

– Для того я и наметил провести все поране, – пояснил государь. – Поэтому ты как хошь, крестничек, так и выкручивайся, но дело сие больно тяжкое, и без тебя поднять его некому.

1 ... 60 61 62 63 64 65 66 67 68 ... 144
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?