– Ну вообще-то кое-что есть, – поправил Никк. – Мы с Аней провели тут эксперимент, пока ждали всех.

Эксперимент? Аня ошеломленно выпучила глаза на Никка, уронив очередной ломтик хлеба на подушку дивана. В какой научной сфере экспериментам дают название: «Я очень хочу поцеловать тебя»?

Но Никк, похоже, и сам понял, что промахнулся с выбором слова. Он сконфуженно потер шею и продолжил, избегая глаз Ани:

– Книга, вероятно, действительно предсказывает будущее, но делает это… изощренным способом.

– В каком смысле? – спросила Даф.

Никк, наконец, посмотрел на Аню. И в его взгляде чувствовалось столько раскаяния и стыда, что землянка чуть было не рассмеялась, мгновенно его простив.

Она отряхнула руки от сахара и, достав из-под дивана фолиант, который предусмотрительно завернула в холщовую ткань, с грохотом положила на стол.

– В смысле загадками, – ответила Дафне землянка и открыла страницу, где по-прежнему красовалась таинственная фраза.

Все сгрудились у стола, выглядывая из-за спин друг друга в попытках рассмотреть открытие.

– И? – Ирней растолкал остальных и уперся локтями в столешницу. – Тут ничего нет.

– Как это нет? – Никк ткнул пальцем в строчку. – Вот же. «Короткий миг жизни останется сном для дремлющей вечности». Это должно что-то значить.

– Я тоже ничего не вижу, – покачала головой Даф.

Аня поймала на себе озадаченный взгляд Никка. Остальные тоже растерянно переглядывались, ничего не понимая.

– Получается, только мы с Никком можем прочитать «Книгу Судеб»? – тихо спросила она. Скорее у себя, чем у других.

– Значит, вы двое там что-то видите, – начал рассуждать вслух Тейн и провел пальцем по краю страницы, – а мы нет? Это что, письменный вариант рассказов того чудака, что живет в пещере Альман на юге отсюда? Я как раз слышал сегодня байку о том, что некий Мантр умеет читать судьбы других.

– Они шутят, – с надеждой в голосе уточнил Шандар и глянул на Тейна. – И ты шутишь, верно?

– Аня, – шепнул Никк, пока все препирались, – смотри.

Аня проследила за взглядом даитьянина и прикусила язык, чтобы не вскричать от потрясения. Немного выше уже написанной строчки медленно проявлялась новая, буква за буквой, словно невидимая рука тщательно выводила каждую черту.

– «Лишь вошедший в огонь спасет мир от тьмы», – прочитала она, когда последняя буква обрела форму.

Тейн с Шаном умолкли и, как близнецы, раскрыв рты, уставились на книгу.

– Я ничего не понимаю, – признался Тейн.

– А я, кажется, начинаю. – Лир протиснулся между ними, положил руку на пустую страницу и поднял глаза на Аню с Никком. – Читайте.

– «То, что казалось концом пути, станет его началом», – послушно прочитал Никк.

Лир на секунду задумался.

– В этом есть смысл, – кивнул он. – Новая жизнь, новое начало. Мне подходит. Даф, иди сюда.

Недоверчиво прищурившись, Дафна повторила действия Лира.

– «Дух, заточенный в теле, не скрыть в отражении глаз», – поведала Аня.

– Я это и так уже знаю, – расстроенно хмыкнула Дафна. – Больше там для меня ничего не написано?

– Нет.

Шандар участвовать в игре с предсказаниями отказался.

– Не хочу, чтобы какая-то тетрадка определяла мою судьбу, – заявил он, упрямо скрестив перед собой руки.

– А я не прочь, – цокнул языком Ирн и осторожно дотронулся до обложки самым кончиком указательного пальца.

– «Что предательство для одного, для другого спасение», – поморщившись, процитировал Никк. – Кто кого хочет предать?

Ирней собирался высказать очередную претензию, но Лир не дал ему шанса издать ни звука.

– Значит, так, – категорично сказал он и поочередно взглянул на каждого. – Поругаемся позже, а сейчас у нас новый план.

Вечер неспешно опустился на землю, и тишина вернулась в мир. Завернувшись в плед, Аня вышла на веранду.

С заходом солнца Забвенный город погружался в обжигающий мороз, но разве это плохо? Холод и ночь всегда чудесным образом убаюкивают сознание, не позволяя растрачивать слова понапрасну. Придавая мыслям и чувствам особый, глубинный смысл.

«Куда привела меня жизнь? – подумала Аня, осторожно ступая по скрипучим доскам. – Ведь все начиналось так легко и беззаботно. Маленькое путешествие в погоне за тайной…»

Над головой среди мерцающих звезд висели полная луна и два полумесяца, один чуть больше другого. Они окутывали все вокруг мягким блеском, точно три мудрых глаза, не мигая следившие за происходящим внизу.

«А теперь мне некуда возвращаться домой. Не к кому. Неужели Вселенная так устроена? Чтобы что-то найти, нужно все потерять?»

Нестерпимо захотелось поговорить с Амариллис, услышать хотя бы парочку ободряющих слов от никогда не унывающей даитьянки. Да, Рилл сейчас не хватало, не хватало ее заразительного смеха и веселых комментариев, ее греющей душу улыбки и веры в то, что лучшие времена впереди…

«Где бы ты ни была, Рилл, я скучаю, слышишь?»

Конечно, никто не ответил Аниному мысленному зову. Вздохнув, она завернула за угол дома и вдруг увидела Тейна, неподвижно стоящего у перил и задумчиво смотрящего в небо. На звук шагов фомор повернул голову, и девушке показалось, у него на глазах сверкнули слезы. Хотя, быть может, это была лишь игра света и теней.

– Тейн, – полушепотом позвала Аня, опасаясь спугнуть предполуночный покой, – предпочитаешь компанию одиночества сегодня?

– Нет, я не дружу с одиночеством, – также тихо ответил тот и вновь отвернулся. – Каждый раз, когда остаюсь один, жизнь идет под откос. Все, что мне дорого, рушится, а все, кого я люблю…

Он замолчал, и его медленный вздох дал понять, что не стоит ждать продолжения. Но Аня и не настаивала. Ее собственная душа не была в настроении обсуждать сейчас сокровенное.

Так они долго стояли в тишине, глядя на звезды. А может, на одну и ту же звезду? Ту, особенно яркую, что зависла над пиком одной из гор.

– Тебе не кажется, что западный холм похож на спящего великана? – вдруг произнес Тейн.

– Что?

– Ну вот же, вглядись, – он очертил пальцем воздух, повторяя рельеф горизонта. – Вот высокий лоб, потом идет небольшая ложбинка, где должны быть глаза, а затем бугорок на месте носа. И дерево растет у него изо рта, словно сигара. Как будто древний гигант долго лежал, разглядывая что-то на небосклоне, да так и застыл навеки.

– Ты прав, – согласилась Аня, немного подумав. – Потом туловище переходит в ноги, согнутые в коленях, и холм постепенно сходит на нет на месте ступней, прижатых к земле.