я интонацией не выделял. Но генерал прекрасно понял этот намек и выставил перед собой ладони в знак капитуляции:

— Денис, меня вполне устраивает наше сотрудничество. Но психологи и аналитики Службы не в курсе достигнутых договоренностей, соответственно, первые продолжают придумывать тесты, способные пролить свет на ранее неизвестные черты характера рядового бойца подразделения, а вторые старательно перекрывают все гипотетически возможные уязвимости в твоем ближайшем окружении. Точнее, продолжали и перекрывали. Но с этого момента перестанут.

Обещание прозвучало слишком абстрактно, и я не постеснялся об этом заявить. Вяземский хмыкнул, но счел возможным конкретизировать. То есть, дал слово, что ни он, ни его подчиненные, больше не будут пытаться вбивать клинья между мною и моими девчонками, а в наших квартирах перестанут появляться «жучки». Я пожал протянутую руку, подтверждая заключение очередных договоренностей, допил чай, откинулся на спинку кресла и дал понять, что готов к тому разговору, ради которого нас и вызвали.

Генерал последовал моему примеру — в смысле, устроился поудобнее — затем оглядел девчонок, продолжавших изображать красивые, но безмолвные и безэмоциональные статуи, и ухмыльнулся:

— Как видите, в табели о рангах Дениса вы занимаете первое место, и для того, чтобы вас защитить, он готов пойти войной на всю Вселенную!

— Мы в этом и не сомневались… — без тени улыбки заявила Голикова. А Рыжова равнодушно пожала плечами:

— Сами такие же.

— Уважаю… — после коротенькой паузы сказал Вяземский, а затем все-таки перешел к делу. Что интересно, обратившись не ко мне, а к Татьяне: — Пресс-конференцию видели?

— Вас интересуют выводы или решения? — вопросом на вопрос ответила она.

— Само собой, и то, и другое.

Блоггерша на пару секунд поплыла взглядом, потом закинула одну точеную ножку на другую и усмехнулась:

— Вашей фракцией, вне всякого сомнения, рулят прагматики. Поэтому щедро делятся дивидендами, зарабатываемыми на войне с криминалом, коррупцией и международным терроризмом, с союзниками. В том числе и с потенциальными. Результат виден невооруженным глазом: правительство и силовые структуры с каждым днем демонстрируют все большее единство; их политическое усиление полностью деморализовало оппозицию, потерявшую какие-либо шансы победить на ближайших выборах; экономическое поставило на уши Большой Бизнес и вынудило многих его представителей спешно искать новых покровителей; «силовое» заставило задергаться даже забронзовевших олигархов. Ведь в условиях диктатуры проснувшегося Закона они из небожителей вдруг превратились в обычных и достаточно уязвимых людей. Заметны подвижки и на внешнеполитической арене — западные социологи, заметившие стремительный рост симпатий к россиянам и России, предсказывают всякие ужасы вроде очередного выхода из спячки злобного и абсолютно непредсказуемого северного медведя. А руководство стран Большой Семерки в панике переигрывает долговременные планы, исходя из новых перспектив. В сложившихся условиях ваши аналитики даже не просят, а требуют любой ценой поддерживать набранный темп. В том числе и за счет сброса мешающегося под ногами балласта. Ну и, конечно же, уговаривают продолжать использование, скажем так, не самых стандартных, но показавших высокую эффективность, способов достижения цели.

— А ведь вы наверняка озвучиваете от силы процентов десять того, до чего додумались… — дождавшись паузы в ее монологе, пробормотал генерал. — И делаете это предельно аккуратно, дабы ненароком не вызвать чего-либо неудовольствия.

— «Во многой мудрости много печали. И кто умножает познания, тот умножает скорбь…» — в унисон ему выдала Рыжова.

— Что ж, тогда давайте решения… — согласившись с ее объяснениями, сказал он. И снова уставился на Татьяну. А зря — она скрестила руки под грудью и отказалась отвечать:

— С решениями — к Денису: мы можем описать создавшуюся проблему, а все остальное всегда определяет он.

— Забавно…

— Что забавного в том, что он по-настоящему доверяет нам, а мы точно так же доверяем ему?

— Дамы, остыньте и поверьте, что я вам не враг! — хохотнул Вяземский, но пролетел, как фанера над Парижем:

— На данный момент мы с Татьяной верим только Денису. А действия всех остальных постоянно анализируем и сравниваем с эталоном. Кроме того, «не враг» и «друг» далеко не одно и то же. Делайте выводы.

— Всегда готовы и к миру, и к войне? Что ж, достойная позиция… — после недолгой паузы заключил генерал, затем посмотрел на часы, подобрался и, наконец, изволил повернуться ко мне: — Ладно, шутки в стороны. К чему вы в итоге пришли?

— Ломать вам игру мы, естественно, не собираемся, поэтому изобразим управляемых сотрудников, четко осознающих важность поставленных целей и, при необходимости, подтвердим легенду, озвученную с большого экрана. Но если новая стратегия борьбы с криминалом, коррупцией и международным терроризмом превратится в профанацию, то мы тихонечко уйдем в тину. В общем, вам имеет смысл заранее озаботиться поиском других блоггеров или раскруткой новых. Дабы, в случае чего, можно было переключить внимание народа на новые «рупоры». И последнее: помогать с поиском или раскруткой «сменщиков» мы не будем — нам просто некогда этим заниматься.

— А что насчет… хм… вознаграждения за лояльность? — хмуро спросил Анатолий Евгеньевич, пока я любовался сиянием вокруг алой сферы и пытался сообразить, какая из озвученных фраз пришлась настолько не ко двору.

— Хотелось бы получить гарантии беспрепятственного выхода из игры… — твердо сказал я. — А без зарплаты, полного соцпакета и служебных машин мы как-нибудь обойдемся…

…Всю дорогу до Сенатского дворца Вяземский объяснял, как себя вести в присутствии Очень Больших Людей. В принципе, суть всего того, что он наговорил за полчаса, можно было выразить всего одним предложением: «Молчите, улыбайтесь, а МЫ все решим…», но генерал очень не хотел сюрпризов, поэтому ездил нам по ушам до тех пор, пока не пришло время выбираться из машины. Пришлось перебивать и напоминать о том, что у меня при себе табельный ствол.

«Глок» был оставлен в салоне «Мерседеса». Вместе с оперативной кобурой и запасными магазинами. Потом генерал придирчиво оглядел нас со всех сторон, не сразу, но пришел к выводу, что деловые костюмы достаточно презентабельны, и дал команду следовать за ним. А через четверть часа завел в относительно небольшую приемную, в которой, кроме грымзы-секретаря, обнаружился министр обороны.

Легенду о давнем знакомстве не забыли ни мы, ни он, поэтому обмен приветствиями получился теплее некуда. В смысле, маршал пожал мне руку и пожурил за то, что продолжаю расти, а девчонок назвал красавицами и сделал по комплименту. Не успокоился и после этого — поздравил с подписанием контракта на бой с Ласиси, посетовал на то, что никак не сможет вырваться в Лас-Вегас, чтобы поддержать меня перед выходом в октагон, и спросил, чем он может помочь с подготовкой к этому противостоянию.

Пришлось подыгрывать:

— Да мне за глаза хватает всего того, что вы уже сделали!

— Если что, не стесняйся и звони… — потребовал он, а затем задал вопрос, который его действительно волновал: — Кстати, как тебе Буйвол в реальной жизни?

— Большой — разъелся килограммов до ста тридцати пяти. Непоколебимо уверенный в себе — пытался доказывать, что самый лучший. И управляемый — реагировал на команды дочки вице-президента «HBO», как новобранец на рык сержанта.

— То есть, ты хочешь сказать, что с ним придется повоевать? — уточнил министр.

Я утвердительно кивнул:

— В «Овердрайве» слабых бойцов не держат. А этот нигериец добрался до четвертого места официального рейтинга.

— Ну да, его рекорд говорит сам за себя… — согласился маршал. — Тридцать две победы из тридцати шести проведенных боев; восемнадцать побед нокаутом, семь приемами и семь решением судей; четыре поражения, одно из которых большинство экспертов считают спорным!

— Денис тоже не лаптем щи хлебает! — подал голос Вяземский. — Его рекорд поинтереснее. Но разница в весе в тридцать пять килограммов все-таки напрягает.

Последнее предложение почему-то зацепило даже грымзу — она скосила взгляд в нашу сторону, едва заметно прищурилась и раздула ноздри. Правда, секунд через пятнадцать снова уставилась в монитор. А еще минуты через три встала со своего кресла, заявила, что Виктор Викторович уже освободился, и предложила пройти в его кабинет.

Виктор Викторович Еремеев, заместитель руководителя администрации президента и пресс-секретарь президента, встретил нас на полпути между здоровенным столом руководителя и дверью. Дорохову, Вяземскому и мне пожал руки, с девчонками учтиво поздоровался, а затем повел рукой в сторону мягкого уголка и, тем самым, определил формат будущей беседы.

Вот так, вблизи, он выглядел более чем достойно: боксер-полутяж, в не такой уж и далекой юности дважды выигрывавший первенство Москвы и один раз добравшийся то второй ступеньки пьедестала почета на чемпионате России, держал себя в прекрасной физической форме. По слухам, отличался и высочайшим уровнем интеллекта. Что тоже внушало нешуточное уважение. Впрочем, это самое уважение не мешало