– Никуда я не бросилась! – закричала она прямо мне в лицо. – Я хотела этого ребенка, и я хотела быть с тобой! Я хотела тебя увидеть. Поговорить с тобой. Я была в отчаянии, и ты был нужен мне как никогда!

Она понурила голову и ссутулилась. Ее плечи содрогались от рыданий. И только тогда я наконец понял, в чем дело.

Фэллон любила меня уже тогда. Раз она не хотела уезжать, то с чего же я взял, что ей вдруг захочется пройти без меня через весь этот кошмар?

Она стояла, сжав руки в кулаки и вздрагивая от беззвучных рыданий, слишком сильная, чтобы позволить себе истерику.

– Валькнут, – задыхаясь, сказала она и посмотрела на меня глазами, полными отчаяния. – Беременность, рождение, перерождение. Наш ребенок всегда со мной, Мэдок.

Она закрыла глаза, и слезы водопадом хлынули по ее лицу.

Я вдруг словно ощутил всю тяжесть того, через что ей пришлось пройти, и вспомнил, чья подпись стояла на счете, который до сих пор лежал у меня в кармане.

– Наши родители, – догадался я.

Она пару секунд помолчала, а потом шмыгнула носом.

– Твой отец ничего об этом не знал.

Мы стояли близко друг к другу, но в то же время были так далеки. Хватит с меня. Достаточно того, что они вертели нами как хотели. Конец вопросам и ожиданиям.

Обхватив за затылок, я прижал ее к себе и крепко-крепко обнял. Чтобы никогда больше не выпускать из объятий.

Тогда я не знал, что и думать.

Стоило ли мне становиться отцом в шестнадцать? Разумеется, нет.

Но вариант аборта меня тоже не устраивал: заставить Фэллон пережить такое! Я готов был убить за это.

Исключить меня из уравнения и оставить в неведении?! Кому-то придется за это заплатить.

Хватит с меня слепого следования правилам. Пришло время взять все в свои руки.

Я отвел Фэллон в постель и направился к отцовскому сейфу. Он хранил там только три вещи: драгоценности, наличные и пистолет.

– Ну разумеется!

Услышав высокомерный голос, я распахнула глаза и подскочила в кровати.

В открытых дверях комнаты Мэдока стояла мама, одну руку уперев в бок, а вторую положив на талию и демонстрируя россыпь бриллиантов, украшавшую пальцы.

Все еще одетая в ночную рубашку, я проморгалась, прогнала остатки сна и окинула ее взглядом.

От ее дурацкого наряда оставалось только сглотнуть и попытаться подавить усталую улыбку. На ней были черные обтягивающие брюки, леопардовая блузка без рукавов (терпеть не могу эту расцветку) и черная фетровая шляпа.

Серьезно? Фетровая шляпа?

Она пыталась выглядеть как молоденькая девушка или богатая итальянская наследница. Я так для себя и не решила.

– Что ты здесь делаешь?

Произнеся это, я сама испугалась своего грубого тона. Вчерашняя история с Мэдоком меня порядком утомила, но я была начеку и во всеоружии.

Она улыбнулась. Ее идеально чистая кожа сияла в лучах утреннего солнца, пробивавшихся через окно.

– Я здесь живу, Фэллон. А ты – нет. Забыла?

Я взглянула на другую половину кровати и обнаружила, что Мэдока нет на месте.

Где же он?

Мать подошла к краю кровати. Я нахмурилась.

– Убирайся, – приказным тоном сказала я.

Она схватила футболку Мэдока и стала складывать.

– Я смотрю, ты пытаешься добиться лучшей жизни через постель. Меня ни капли не удивило, что я обнаружила тебя в его кровати. Опять.

Я отбросила в сторону одеяло и потянулась к лежавшим на тумбочке очкам, но остановилась на полпути.

Нет. Для разговора с ней они мне не нужны.

Опустив руку, я встала и гордо подняла подбородок.

– Если ты сейчас же не уйдешь отсюда, я сама тебя вышвырну.

Это была не пустая угроза. Я только искала повода, чтобы наброситься на нее.

– Меня ждет Джейсон, – она прикрыла глаза и сделала вид, что наш разговор ей наскучил. – Он уже едет. Ты в курсе? Единственное, в чем у нас с мужем нет разногласий, так это в том, что вашу грязную связь с Мэдоком нужно прекратить как можно скорее.

На слове «муж» я вздрогнула. Забавно. Никогда не воспринимала их как мужа и жену. Может, потому, что они никогда себя так не вели.

Она подошла ко мне и погладила меня по плечам ледяными руками.

– У Джейсона всегда найдутся рычаги давления на собственного сына. И тебе лучше смириться с этим как можно скорее, Фэллон. Для твоего же блага. Мэдок тебе не пара, и это долго не продлится.

– Вон, – послышался низкий голос, и мы обе испугались.

Я выпрямила спину и перевела взгляд на дверной проем. В нем стоял Мэдок и пристально смотрел на мою мать.

Она тоже обернулась, заслышав его властный голос. Мои руки и ноги вдруг налились силой. Я всегда чувствовала себя сильнее в его присутствии. Не то чтобы я надеялась, что Мэдок возьмется решать мои проблемы. Просто приятно было противостоять трудностям не в одиночку.

– Уже ухожу, – заверила его мама, сладко улыбаясь. – Твой отец скоро приедет, так что не помешает одеться. Вам обоим.

Мэдок сделал шаг назад, освобождая проход. Мать взглянула на нас напоследок и удалилась. Мэдок скрестил руки на груди, и мышцы его обнаженного торса напряглись. Он бы никогда не ударил женщину, но сейчас выглядел так, будто был на грани.

Мать на секунду задержалась в дверном проеме и оглянулась на нас.

– Мэдок, тебя отправят обратно в Нотр-Дам. А ты, Фэллон… сегодня же уедешь со мной. Обратно в Чикаго. Я собираюсь на благотворительный вечер, а тебе пора возвращаться в колледж.

Я не смогла сдержать смешок и недоверчиво сдвинула брови.

– Мам, что за глупости ты говоришь? С чего ты решила, что можешь указывать мне, что делать?

– Я забираю тебя в Чикаго, и ты больше никогда не увидишь Мэдока, – ее слова прозвучали очень резко, даже угрожающе. – После развода я не хочу иметь ничего общего ни с ним, ни с его отцом. И в любом случае ты им не нужна.

– Убирайся! – взревел Мэдок.

Она наконец заткнулась и, ошеломленная, посмотрела на нас. Подняв брови, она продолжила, обращаясь к Мэдоку.

– Как только твой отец приедет, он растолкует тебе, что к чему. И ты, Мэдок, больше никогда не увидишь мою дочь.

Вместо ответа Мэдок медленно двинулся к матери, заставляя ее попятиться. Это продолжалось, пока она не оказалась в коридоре. Я последовала за ним. Мэдок исподлобья посмотрел на мать и вызывающим тоном сказал:

– Еще хоть раз попытаетесь угрожать мне – и я пробью все стены на пути к Фэллон вашей головой.