Немецкая 17-я армия обладала достаточным численным перевесом над советскими армейскими частями и пограничниками, чтобы успешно наступать на Львов. Собственно, именно в Львовском выступе произошли события, в последующие дни заставившие командование Юго-Западного фронта задействовать ценнейшие резервы для сохранения относительной стабильности фронта 6-й армии.

Наибольшую известность получили действия на этом направлении, в районе Рава-Русской, 41-й стрелковой дивизии генерал-майора Г. Н. Микушева. Известность ее достаточно результативные действия получили еще в 1941 г., после статьи в «Красной звезде». Ввиду бедности документальной базы действия 41-й обросли множеством легенд. Так, в «Краткой истории Великой Отечественной войны» относительно действий 41-й стрелковой дивизии утверждалось: «23 июня дивизия контратаковала противника, отбросила его за государственную границу и продвинулась до 3 км на польскую территорию». В истории Киевского округа те же действия были описаны так: «244-й и 102-й стрелковые полки смелой контратакой отбросили немцев до самой границы».[302] Отнесены эти события в истории округа к 22 июня. Бывший начальник штаба 41-й стрелковой дивизии Н. Еремин в статье в «Военно-историческом журнале» датировал контратаку 23 июня, а в качестве результатов: «В результате контратаки противник был разбит, а остатки его отброшены за государственную границу».[303] Надо сказать, что в статье Н. Еремин путает даже инициалы своего командира, так что все остальное сказанное также особого доверия не внушает, хотя сомнений в его личном участии в тех событиях нет.

В отсутствие документов с советской стороны логичнее всего обратиться к документам противника. Какие-либо данные о вклинении советских войск на территорию оккупированной немцами Польши 23 июня и сведения о контратаках под Равой-Русской в немецких документах отсутствуют. Однако в них зафиксирована результативная советская контратака в первый день войны, 22 июня 1941 г. В ЖБД 17-й армии она описана следующим образом: «19.30 – Ближе к вечеру мощная вражеская атака северо-западнее Равы-Русской прорывает правый фланг 262-й пд и выходит к дороге Руда Журавецка – Любыча Крулевская. Здесь русских удается перехватить».[304] В ЖБД самой 262-й пехотной дивизии есть запись, что в 20.20 ее командир «Решает при наступлении темноты оторваться от неприятеля и образовать защитный фронт по линии дороги Руда Журавецка – Махнув, который и защищать со всей решимостью».[305] Все перечисленные населенные пункты находились на советской территории.

Однако результативная контратака советских войск все же имела место, хотя и не в тот день, которому ее часто приписывают. В ЖБД ГА «Юг» приводится разговор между первым офицером штаба группы армий и начальником штаба IV АК полковником Бойтлером, проясняющий этот момент. Немецкие дивизии 17-й армии 22 июня наступали не равномерной по плотности цепочкой, а концентрируя усилия на тех или иных направлениях. В итоге на фланге успешно продвигавшейся 24-й пехотной дивизии на фронте 10 км остался один разведывательный батальон.[306] Именно к этому флангу примыкала полоса наступления 262-й пехотной дивизии. По слабому стыку с соседом и пришелся удар советских частей. Результат этого удара в ЖБД группы армий «Юг» описан без обиняков: «262 пд оказалась подвержена «боязни противника» и отступила».[307] Начальник штаба 17-й армии даже запросил переброску на помощь 295-й и 24-й дивизиям 13-й танковой дивизии 1-й танковой группы. Однако, как уже было сказано выше, эта дивизия была направлена под Владимир-Волынский. Таким образом, даже при общем превосходстве в силах у немцев имелись слабые места, где решительные действия могли принести успех, но, к сожалению, лишь локальных масштабов.

Вырванный бронеколпак крупным планом.

Однако это уже финал происходившего под Рава-Русской в первый день войны. Начинался он для 262-й пехотной дивизии буднично, мало отличаясь от действий других пехотных соединений вермахта на советско-германской границе. По плану, 262-я пехотная дивизия, находясь в подчинении IV армейского корпуса немецкой 17-й армии, должна была пробиться параллельно шоссе Томашув – Рава-Русская в обход Рава-Русской, обойти город и перехватить идущее на Жулкев шоссе. Далее по плану предполагалось наступать строго на восток.

Наступление началось по плану в 3.15 утра 22 июня. Первым достижением стал ДОТ на высоте 302 у деревни Журавцы, на самой границе. Он был взят и взорван уже в 3.21 утра, в первые минуты войны. Однако на данном направлении основная масса ДОТов Рава-Русского укрепрайона находилась совсем не вплотную к границе. Это давало время гарнизонам занять их и дать бой наступающим немцам. Вопрос был в том, насколько быстро они преодолеют пространство от границы до опоясанных противотанковым рвом основных позиций УРа. Первые часы войны демонстрируют использование момента внезапности. В ЖБД 262-й пехотной дивизии отмечается: «внезапный налет на пограничные позиции имел полный успех. Пехота стремительно продвигается вперед. Артиллерия до сих пор вообще еще не стреляла и тяжелое пехотное оружие – почти что нет».[308] Молчание советской артиллерии станет рефреном донесений с передовой в утренние часы почти на всем протяжении фронта. В «Журнале оперативной записи» НКВД продвижение немцев на данном направлении отмечается короткой, но страшной записью «Застава Махнув разбита». Также пограничники докладывали, что на Любычу Крулевску наступает противник численностью в полк. Это донесение соответствовало действительности.

В этот момент части прикрытия границы еще только выдвигались на назначенные рубежи обороны. По свидетельству начальника штаба 41-й стрелковой дивизии Н. Еремина, генерал Микушев принял решение выдвигать подразделения вперед до полной готовности полков. Еремин впоследствии вспоминал слова Микушева: «… наша задача немедленно выдвинуть полки на их участки и занять оборонительный рубеж, чтобы упредить выход к нему немцев. Не ждать полного построения частей, надо выдвигаться по мере готовности подразделений».[309] Еремину также запомнилось, что строились люди в полном молчании. Начавшаяся война не вызывала всплеска эмоций, подобного августу 1914 г. Вообще, следует отметить, что 41-я стрелковая дивизия не отличалась от других соединений РККА и именно выдвигалась к границе, а не встретила немцев на заблаговременно занятых по инициативе Микушева рубежах обороны (как это иногда утверждается).