Подбитый у Пархача танк БТ-2. Кавалерийские дивизии получали ранние версии танков БТ.

Немцам под Ягодзином удалось отбиться, главным образом, за счет оказавшейся в нужное время в нужном месте артиллерии усиления – дивизиона 40-го ап. Батальон 234-го полка из резерва также прибыл как раз вовремя для того, чтобы захватить и прочно удерживать Ягодзин, а также продвинуться до западной части Купраче. Однако на этом день не заканчивается. Еще один полк 56-й пехотной дивизии (171-й пп) успешно продвигался и к вечеру оказался выдвинутым далеко вперед. Агрессивные действия советских частей заставляют командира корпуса проявить даже чрезмерную осторожность. В 20.45 штабом корпуса отдается приказ, который требует отвести продвинувшуюся на Заполье группу 56-й пд, т. е. 171-й полк. Отвод был произведен в ночь с 22 на 23 июня. В ЖБД корпуса отмечалось, что на решение фон Киница повлияли результаты военной игры на картах, на которой отрабатывалось наступление на Ковель. На игре контрудар последовал на второй день наступления как раз в районе Заполья. Таким образом, действия полка Г. С. Антонова[280] имели даже больший эффект, чем можно было рассчитывать.

По итогам 22 июня, части 45-й стрелковой дивизии смогли занять обозначенные в плане прикрытия позиции на границе лишь частично. Во-первых, это смог сделать 10-й стрелковый полк, а во-вторых, 61-й стрелковый полк на участке Опалин, Гоща. В сумме эти два участка составляли фронт шириной 13 км. На всем остальном фронте шириной 37 км немцы форсировали Буг и упредили советские части в планомерном выходе на назначенные позиции. Главным достижением 45-й дивизии стал результативный контрудар, фактически остановивший наступление 56-й пехотной дивизии немцев и даже вынудивший командование XVII корпуса сдать уже занятые позиции. К сожалению, этот успех не был поддержан действиями соседней 62-й стрелковой дивизии, которая лишь частично сковала наступление противника.

Однако частичный успех первого дня войны не получил развития в дальнейшем. И. И. Федюнинский проявил пассивность. Как справедливо отмечает А. В. Владимирский, вместо решительного удара по главной группировке XVII армейского корпуса с привлечением 41-й танковой дивизии и перегруппированных с пассивных участков (того же 123-сп), Федюнинский ограничился усилением 45-й дивизии одним 41-м мотострелковым полком 41-й танковой дивизии и одним стрелковым батальоном из своего резерва. В 41-й танковой дивизии имелось три десятка КВ-2, и они могли сказать свое веское слово в боях на подступах к Любомлю. Но этого не произошло, 23 июня стало днем неудач советского 15-го корпуса. Тем не менее именно ограниченный успех XVII корпуса на ковельском направлении стал одной из причин формирования «Припятской проблемы». Она негативно повлияла на действия немецких войск позднее, уже на подступах к Киеву.

Правофланговый XLIV армейский корпус 6-й армии находился в более выгодном положении в сравнении с наступавшим на изолированном направлении корпусом фон Киница. Корпус, который возглавлял немолодой 62-летний генерал пехоты Фридрих Кох,[281] должен был действовать на стыке между 6-й и 17-й армиями. Его наступление трудно было назвать изолированным. При этом, как корпус на второстепенном направлении, он не получил штурмовых орудий. Однако ему были приданы 210-мм мортиры, ввиду необходимости сокрушать советские укрепления.

Начало боевых действий в полосе XLIV корпуса развивалось по традиционному для первых часов войны сценарию. В полосе наступления 297-й пехотной дивизии находился узел обороны Струмиловского УРа, поэтому вслед за мостом через Буг были атакованы долговременные сооружения. Уже в 3.55 в ЖБД корпуса появляется запись: «523-й пп захватил первую цель наступления (ДОТ в лесу). Началась атака на второй ДОТ-близнец».[282] Доклад корпуса в штаб Рейхенау в 4.50 описывает, можно сказать, стандартные для 22 июня 1941 г. вещи, захваченные мосты и отсутствие противодействия артиллерии: «наступление развивается планомерно, повсюду удалось переправиться через Солокию и Буг. Мосты захвачены неповрежденными. Достойное упоминания сопротивление врага отсутствует, артиллерии никакой или очень мало».[283] Солокия – это пограничная река с многочисленными мостами (у Крыстынополя Буг течет дальше на юг, а линия границы изгибалась, образуя северный фас Львовского выступа). Солокию преодолевала на широком фронте 9-я пехотная дивизия корпуса Коха.

Немецкие пехотинцы осматривают подбитый и сгоревший у Пархача танк БТ-5. Машина ранних серий с характерной нишей башни.

К 7.00 утра (берлинского времени) немецкие пехотинцы выходят к линии ДОТов Струмиловского укрепрайона. Знакомство оказалось не из приятных. 524-й полк залегает перед укреплениями у полевой железной дороги. 523-й полк наступает в лесу на ДОТы, охарактеризованные как «мощные». Два ДОТа были подавлены, один ДОТ в лесу – взорван, еще один – обстрелян без видимого успеха. Последний пытаются взять штурмовой группой. Полевой железной дороги в районе Крыстынополя нет на картах-«польках» 1930-х годов. Как сообщил немцам взятый в плен в 5.00 у нее техник-интендант 2-го ранга Абрам Соломонович Гинзбург:[284] «Дорога служила для транспортировки строительных материалов и металлических конструкций для строительства ДОТов».[285] Гинзбург был административным работником и не входил в состав уровских частей. Однако немцами также были взяты пленные из 140-го пульбата, сообщившие, что нападение было абсолютно неожиданным. Буквально было сказано следующее: «О предстоящих боях ни солдаты, ни командир батальона не имели никакого представления. В начале нашего наступления командир батальона спокойно спал в кровати в своей квартире».[286] Командиром 140-го пульбата в тот момент был капитан И. А. Кипаренко. Тем не менее ДОТы все же успели занять и дать бой силам вторжения.