Подводя итоги дня, командование 71-й пехотной дивизии отмечает: «Потери выше среднего, ситуация усугубляется потерями от стрелков из засады». Собственно, проявил себя фактор, обычный для нынешнего времени – снайперы. Советские «ворошиловские стрелки» сразу показали немцам, что те серьезно недооценили опыт снайперской войны на Западном фронте «без перемен» в Первую мировую войну. Оценка противника по итогам первого дня войны в ЖБД 71-й дивизии дается по меньшей мере уважительная: «Своеобразие русских боевых действий заключается в том, что русский солдат сопротивляется до последнего и умело использует штык в рукопашном бою. Во всех захваченных населенных пунктах в течение дня отдельные солдаты снова и снова открывали ружейный и пулеметный огонь, в том числе переодевшись в гражданскую одежду, и наносили нам существенные потери. Русский солдат храбр и упорен, при этом коварен». Начатый ранним утром 22 июня 1941 г. путь 71-й пехотной дивизии закончится в Сталинграде, где она станет одним из главных участников штурма города в сентябре-октябре 1942 г., а затем будет уничтожена вместе с другими соединениями армии Паулюса. Фон Хартман будет убит 26 января 1943 г. в Сталинграде.

Немецкие горные егеря на привале. 1-я горно-егерская дивизия была элитным соединением с хорошо подготовленным личным составом.

Результативным ударом 71-й пехотной дивизии на Любачув проблемы 97-й стрелковой дивизии и всей советской 6-й армии не заканчивались. Фактически вся ее полоса обороны оказалась под ударом немецкой пехоты. На соседнем участке наступал XLIX горный корпус. На левом фланге корпуса находилась 1-я горно-егерская дивизия. Она имела задачу прорвать приграничные укрепления противника по обе стороны Олешицка и атаковать через реку Любачевку на юго-восток.

К 2.30 22 июня полки горных егерей заняли исходные позиции, расположенные как можно ближе к границе. Несколько тяжелых орудий выдвинуто вперед, чтобы вести огонь прямой наводкой. Для командира дивизии генерала Ланца у границы оборудован НП с хорошим обзором, откуда он мог с помощью артиллерии оказывать немедленное эффективное влияние на ход боя. В 3.00 Ланц прибыл на передовой КП.

Наступление начинается с первыми лучами рассвета, в 3.15. Первые препятствия роты горных стрелков преодолевают без единого выстрела. Со значимым сопротивлением немцы сталкиваются у приграничной высоты 273. В отчете о действиях по этому поводу имеется запись: «Русские пограничники – солдаты с большим сроком службы – обороняются до последнего, стреляя в том числе из подвалов горящих домов».[317] В ЖБД соединения оценка противника на высоте 273 была сделана другая: «сибирские части оказывают упорное сопротивление».[318] Непонятно, о каких сибиряках в данном случае идет речь, но уроженцы холодной и страшной Сибири стали упоминаться с первого дня войны. Среди пленных, захваченных горными егерями в течение первого дня войны, обозначенных как «сибиряки» не было. Это были русские, украинцы, татары и узбеки. В ЖБД «сибиряки» тоже упоминаются: «У лесничества севернее Старого Села обнаружены сибирские части». Высота 273 была взята к 6.30 утра, причем в отчете о действиях 1-й горной дивизии отмечаются чувствительные потери: «После значительных потерь бои здесь заканчиваются».

Так же, как и другие немецкие соединения, горные егеря сталкиваются с «ворошиловскими стрелками». В отчете по итогам боевых действий 1-й горно-егерской дивизии отмечается: «Потери увеличиваются, солдаты впервые осознают, что противник целенаправленно выбивает офицеров, и знакомятся с его коварными методами борьбы. […] Батарея штурмовых орудий также теряет трех офицеров, когда они высовываются из люков».[319]

В отчете 1-й горно-егерской дивизии по итогам первых боев тактика действий подразделений Красной Армии описывалась следующим образом: «Спрятавшись в высоких зерновых, на плохо просматриваемой местности, враг часто подпускает наши передовые части на близкое расстояние, открывает внезапный огонь, целенаправленно отстреливая офицеров, чтобы затем, пользуясь местностью, отойти и повторить все в другом месте или обороняться до конца. Многочисленные разрозненные группы часами и днями скрываются в лесах, пропускают передовые части и выбивают офицеров, идущих позади рот. Потери офицерского состава быстро растут».[320] Т. е. даже в условиях внезапного и сокрушительного удара, утраты управления, бойцы и командиры стремились оказывать организованное сопротивление. Вместе с тем нельзя не признать, что такие действия не могли остановить продвижение крупных масс немецкой пехоты. Они лишь наносили потери, последствия которых скажутся позднее. За 22 июня 1941 г. частями 1-й горно-егерской дивизии было взято пленными 3 офицера, 259 сержантов и рядовых и 277 человек гражданского персонала из числа строителей укреплений.[321]

Не дожидаясь захвата высоты 273, егеря продвигаются вперед, и уже в 5.00 утра при поддержке батареи 243-го дивизиона штурмовых орудий взят под контроль приграничный город Олешице. Уже достаточно традиционно для первого дня, в руки немецких саперов попадает неповрежденным мост в Олешице. Однако советские части начинают приходить в себя, и за усадьбу в Олешице разворачиваются бои, постепенно стихающие к полудню. Скорее всего, основным противником в этом районе были пограничники. Как указывалось в «Журнале оперативной записи» ГУ войск НКВД по охране тыла ДКА, «5.10 заставы комендатуры Олешица с боем отходят в тыл. Нач. отряда отдал заставам приказ держаться, при невозможности отходить с боем, забрав с собой всю документацию». Далее в журнале указывается «6.42 пр-к занял Олешице. Подразделения 4-й комендатуры под давлением крупных сил пр-ка с танками начали отход». «Танки» здесь действительно были – горных егерей поддерживали штурмовые орудия. Однако, по немецким данным, сопротивление в Олешице продолжалось много дольше первых утренних часов. В ЖБД 1-й горно-егерской дивизии приводится примерное время завершения боев за усадьбу: «Остатки противника уничтожаются к 19.00 с помощью огнеметов».

Последней задачей 17-й армии стало срезание выступа в районе Синявы силами частей XLIX корпуса. Здесь, так же как и под Устилугом, военная целесообразность была поставлена выше политической, и позиции Рава-Русского УРа находились в основании выступа. По плану немецкого командования выступ предполагалось срезать силами одной 68-й пехотной дивизии. Схема использования соединения была достаточно своеобразной:

– основной массой переправиться через Сан у Ярослава и прорвать приграничные советские укрепления у Бобровки;

– усиленным полком, атакующим из полосы 1-й горно-егерской дивизии, охватить приграничные полевые укрепления в районе Запалова с севера (188-й полк оперативно подчинялся на это время штабу 1-й горно-егерской дивизии).