Она поднялась.

– Пойду прилягу, а то эти праздники так утомляют.

Сайо поклонилась. Женщина неторопливо направилась наверх. Девушка мысленно улыбнулась. Спасибо, мастерица Роза.

Девушка действительно не хотела видеть Цию. Но вовсе не из-за «предательства». Просто ей было противно вспоминать, как унижалась служанка, когда просилась на службу. И точно так же она вела себя сейчас. Очень грустно, что у такого храброго воина, как Сабуро, такая противная дочь.

Сайо встала и направилась в кабинет. Полученная информация требовала углубленного размышления. А за письменным столом Айоро ей почему-то очень хорошо думалось.

Бакуфо или Ёсо? Кому отдать предпочтение? И главное, что думает по этому поводу господин Айоро? Придворная дама или хозяйка замка? Вопросы, вопросы… Через четверть часа она с удивлением поняла, что не хочет быть ни той, ни другой.

«Может быть, я просто еще очень молода? Поэтому меня не привлекают радости брака, – грустно думала Сайо, глядя на разложенные по столу письменные принадлежности. – Вот только господин Айоро вряд ли это поймет».

У Бакуфо еще жив отец. Но один свекор все же лучше, чем десятки хитрых и завистливых придворных. Да и сам Зосибо гораздо симпатичнее десятника стражи покоев.

Господин Айоро отнесся с полным равнодушием к желанию слуг покинуть усадьбу.

– Пусть катятся, – махнул он рукой, зачерпывая из глубокой чашки острую капусту. Рюмочка водки привела его расстроенный организм в порядок, и теперь он стремительно насыщался.

– Я думаю, в этом доме нужно оставить три-четыре человека, чтобы содержали его в порядке, – проговорил он, откладывая в сторону тарелку. – А остальных взять во дворец.

– Но тогда здесь должен быть управитель, – проговорила госпожа. – Мы же возьмем Сайо с собой.

– О Сайо будет отдельный разговор! – грубо оборвал супругу Первый всадник. – А управитель есть. Соратника Каямо из моей бывшей сотни мучают старые раны. Воин из него уже никудышный, а вот управитель может получиться неплохой.

– Как скажешь, мой господин, – кивнула Айоро.

Сайо скромно молчала. После позднего обеда все семейство поднялось в кабинет.

Усевшись в кресло и опершись локтями о стол, господин окинул притихших женщин пристальным взором.

– Два почтенных и достойных человека просят у меня руки Сайо. А я ни сном ни духом. К разговору с десятником Ёсо я хотя бы был готов. Его прогулка с тобой в нашем саду уже говорит о многом. Но вот слова рыцаря Бакуфо стали для меня полной неожиданностью.

Мужчина замолчал, видимо ожидая реакции воспитанницы.

– Да, мы танцевали с господином Бакуфо на дне рождения Тойо, – вежливо поклонившись, проговорила Сайо. – Но никаких разговоров о замужестве он не заводил. Для меня это не меньшая неожиданность, чем для тебя, Айоро-сей.

– Вполне может быть, – к удивлению девушки легко согласился опекун. – И все же, кому я должен отдать тебя в жены?

– Я приму любое твое решение, мой господин Айоро-сей, – скромно потупила глазки Сайо. – Я верю в твой ум и жизненный опыт.

Первый всадник крякнул и посмотрел на жену.

– И все-таки, – мягко сказала та. – С кем бы ты хотела жить?

– Я еще так молода и совершенно не готова к семейной жизни, – все еще не поднимая взгляд, ответила Сайо. – Может быть, стоит немного подождать?

– Тебе четырнадцать, – безапелляционно заявила опекунша. – И ты вполне подходишь для брака.

– Если ты так считаешь, моя госпожа, – поклонилась девушка.

– Не только я так считаю, – поправила Айоро.

– Женихам ты пришлась вполне по вкусу, – прервал супругу опекун. – А также их ближайшим родственницам.

– Как это? – удивленно вскинула брови Сайо.

Супруги переглянулись.

– На день рождения своей дочери господин Тойо пригласил неженатых молодых людей, – стала объяснять госпожа Айоро. – Ты должна понимать, что праздник – лучшее место для знакомства будущих благородных супругов. Те из приглашенных, кто пришел с целью подыскать себе супругу, привозят своих родственниц. Матерей, старших сестер, тетушек.

– Но я никого не видела, – пробормотала удивленная девушка.

– А что им делать на празднике? – вскинула голову опекунша. – Они должны оценить выбор молодого человека с женской точки зрения. Ты понимаешь?

– Не совсем, – покачала головой Сайо.

– В бане, где вы плескались с подругами, есть незаметные дырочки, – пояснил Айоро.

– Чужие тетки видели меня голой! – вскричала девушка.

– И не только тетки, но и женихи, – гулко рассмеялся опекун, глядя, как стремительно краснеет его воспитанница.

– Тех, кого оставляют ночевать во дворце, – наставительно проговорила опекунша, – уже выбрали. Только мы не знали, кто.

– А Фанико Тойо знала об этом? – спросила Сайо, придя в себя. Подумаешь, смотрели на нее. Ей нечего стыдиться своего тела, молодого и красивого.

– Конечно, нет, – вскинула брови Айоро. – И ты должна поклясться, что никому не скажешь.

Девушка, не задумываясь, дала подобную клятву.

– Вот теперь, когда ты все знаешь, – проговорил опекун, – я все же хочу услышать о твоем выборе. Вдруг он совпадет с моим?

Мужчина рассмеялся.

Сайо смело взглянула ему в глаза.

– Положение жены десятника стражи покоев его высочества, безусловно, очень высокое. Но быть супругой землевладельца все же надежнее.

Супруги переглянулись.

Александра привычно разложила на столе чистую тряпочку и приготовилась почитать на сон грядущий.

– Убери, а то еще испачкаем, – громко проговорил Матай, ставя на стол большую корзину.

– Чего это ты задумал? – ворчливо спросил Фусан.

Переплетчик достал большую глиняную бутыль, две вареные курицы и стопку черствых лепешек.

Алекс быстро убрала книгу.

– Покидаю я вас! – весело сказал переплетчик.

Слуги замерли.

– Куда это ты собрался? – задал еще один вопрос Фусан.

– Ухожу работать в пригород, – гордо ответил Матай. – Господа Айоро отпустили меня и мою жену!

– И когда только жениться успел? – изумился Тотига, глядя, как переплетчик выставляет на стол большой кувшин. Он сорвал кусок облезлой шкуры с широкого горлышка, и по людской поплыл аромат густого пива.

– Вчера перед лицом Вечного Неба мы произнесли клятву верности и послушания! – Матай криво усмехнулся, глядя на Александру.

– И кто же эта счастливая? – спросила она, уже предчувствуя ответ.

– Эй, женушка! – крикнул переплетчик. – Покажись!