Шанталь Эйр Фор так бы не смогла, а вот Тассилия Фавер — да. Бросила надежное убежище, чтобы поехать со мной и ничего не просила взамен. Ей не нужны власть, богатство и влияние семьи. Кинжалом по едва зажившим ранам полоснуло осознание: ей просто нужно быть рядом со мной.

Взгляд скользнул чуть правее, и я обомлел. Стена песка ужасающей неотвратимостью двигалась прямо на нас. Одновременно со мной ее заметила охрана:

— Все в шатер! Буря очень сильна! — крикнул неизвестный мужчина.

Я двинулся было к шатру, но заметил, что Тассилия стоит и задумчиво смотрит на приближающуюся стену песка.

— Тасс! — подбежал к ней и дернул за локоть. — С ума сошла? Пошли в укрытие!

— Да, конечно. — девушка выглядела растерянной и подавленной. Что случилось?

Она послушно шла следом за мной в шатер, но не отводила взгляда от стены песка. В результате пришлось её буквально заталкивать внутрь под раздраженное ворчание Шанталь.

Второй раз я в Алой пустыне и второй раз нас накрывает бурей. Думал, это не такое частое явление. Но хуже всего то, что это растягивает наш путь. Пока мы не выберемся из пустыни, ни о каких порталах и речи быть не может. Уже потом, когда закончатся алые пески, мы воспользуемся каскадом порталов до столицы — это займет не более трех часов.

Тассилия сидела рядом и заламывала пальцы, глядя в одну точку перед собой. Сначала подумал, что там змея или скорпион (или что там водится в пустыне?), но нет. Мысленно Тассилия Фавер просто была не здесь.

— Ты в порядке? — коснулся ее плеча, когда девушка вздрогнула от очередного порыва ветра, что опасно покачнул наш шатер. Он стоит сейчас на чистой магии.

— Много лет назад Алая пустыня забрала мою мать. Была точно такая же буря, как сейчас. Я не в порядке, Ди. Мне страшно, мне очень страшно, — скинула мою руку и отвернулась, кусая губы.

— Всё будет хорошо. Мы под защитой магии.

— Магия, магия, магия, — проворчала девушка. — Вы так полагаетесь на неё. Вы все. Моя мать была под защитой магии, Эвика в академии тоже была под защитой магии — это им помогло? Это уберегло их? Магия — не то, на что стоит полагаться в Алой пустыне, Ди. Пески намного сильнее любой магии, они обладают характером и силой. Стоит им захотеть и защитное заклинание исчезнет, а мы погибнем.

— Тасси…

Полчаса назад она была гордой и сильной, а сейчас за доли секунды превратилась в хрупкую, испуганную девочку, которую хочется защитить. Прижать к себе и не отпускать, пока не утихнет самая страшная буря.

Раньше, чем успел сообразить, что делаю, притянул девушку к себе и обнял. Тассилия едва слышно всхлипнула и спрятала лицо у меня на груди.

— Не бойся. Всё будет хорошо. Я уверен, в мире есть что-то сильнее Алой пустыни и мы это обязательно найдем.

— Зачем? — подняла на меня чуть покрасневшие от слез глаза.

— Просто так, чтобы тебе не было страшно! — улыбнулся и прикоснулся губами к влажному и горькому от слез кончику носа.

— Решил победить для меня Алую пустыню? — удивление в глазах и странная улыбка. Я сразу заподозрил неладное.

— Почему бы и нет. Что такое, Тасс?

— Ну, — девушка улыбнулась и прищурилась. — В сказаниях народа Эйр победить ради кого-то Алую пустыню значит совершить величайший подвиг во имя любви. Но это метафора, удел поэтов, еще никому это не удавалось.

Внезапно на нас опустилась звенящая тишина. Что происходит? Буря кончилась? Но прошло лишь несколько минут.

Все обитатели шатра переглянулись. Один из мужчин вышел и тут же вернулся, пораженный.

— Это невероятно, но буря улеглась.

— Уверены, что это не обман Алой пустыни? — спросила Тассилия, отодвигаясь от меня.

— Я не первый день в песках. Буря совершенно точно улеглась.

Недоверие все еще читалось на лицах присутствующих. Пустынный народ хмурился, пытаясь найти объяснение странному поведению бури. Но для меня разгадать загадку песков сейчас было наименее важной задачей — намного важнее было прибыть в столицу вовремя. Я поднялся первым.

— Отлично! Значит, мы можем продолжить путь.

Не имеет значения обман это или нет, я должен успеть в столицу, должен поговорить с отцом. Возможно, мы успеем что-нибудь сделать и спасти ему жизнь. Хотя, куда нам до придворных лекарей? Разве что Фаворские мастера ядов могли бы, но где мы быстро найдем такого? Может, в столице отыщется.

Дальнейший путь прошел без приключений. На закате мы с Тассилией под охраной шести молчаливых стражей переступили порог моего дома. Шанталь же вернулась в Академию, чтобы исполнять обязанности ректора, пока магистр Эйр Хан занят поисками Эвики.

 Главная твердыня Орманского королевства на закате была поистине впечатляюща: множество окон отражали яркий свет, будто кто-то зажег тысячу солнц, а высокие стены, выдержавшие ни один штурм, окрасились в цвет крови. При строительстве замка использовали песок Алой пустыни.

— Невероятно красиво, — восхищенно выдохнула Тассилия. — Мне говорили, что Орманский дворец — истинное произведение искусства. Теперь я в этом убедилась.

— Надеюсь, внутреннее убранство впечатлит тебя не меньше. Пойдем.

Дворецкий встретил нас в холле. Он с привычной чопорностью поприветствовал нас, после чего сказал, что гостевые покои уже подготовлены, и попросил следовать за ним.

— Тебе покажут комнаты. Я скоро вернусь, — сказал Тассилии, передав ей рюкзак с хрулем, и немедля отправился к отцу.

Мама встретила меня в приемной гостиной, что предваряла спальню его величества. Королева сидела на софе, держа в дрожащих руках чашку с отваром, и не сразу заметила, что я пришел. Стоило нашим взглядам встретиться, как она, едва не опрокинув чашку, бросилась ко мне.

— Дитрих, какое счастье, что ты дома!

Я распростер объятия, и королева упала мне на грудь, кажется, впервые после долгого времени вздохнув свободнее. Я поцеловал коротко мать и, отстранив, заглянул в глаза.

— Отец, он?..

— Жив! — сказала поспешно, будто боясь, что я произнесу роковые слова. — Еще жив, ты успел!

В спальне отца пахло потом и солью. Стоящие по периметру курильницы примешивали к этому мерзкому запаху горький аромат трав. Тень падала на лицо отца, но даже отсюда я мог увидеть неестественную бледность и залегшие под глазами синяки. Я сделал шаг по направлению к кровати, но путь мне преградил дядя Фридрих, ступивший из полумрака.

— Несколько минут назад он уснул. Не будем его будить. — Дядя выглядел уставшим, но непривычно серьезным. Он положил тяжелую ладонь мне на плечо.— Держись, племянник, это нелегкие дни для всей нашей семьи. Я буду с тобой и братом до конца.

— Спасибо, дядя.

Больше ничего сказать не смог и все же ступил ближе, теперь имея возможность лучше рассмотреть бледный профиль отца. Щеки впали, а кожа стала больше похожа на восковую маску. Короткая борода отросла и свалялась колтунами. Волосы, некогда лоснящиеся, прилипли ко лбу некрасивым росчерком болезни.