– Упрямый? – Марков сокрушённо покачал головой. – У нас, уважаемый гражданин Борам, нет времени на длительные процедуры. Одно из изделий вашего учителя мэтра Тейсана превратилось в угрозу для государства. Мне необходимо знать всё о внесерийной клонке НО97 «Шерма». Где находится информация об исходниках и составляющих её генома?

– Я не знаю, – тихо, но внятно сказал Борам.

– Кто может знать?

– Учитель умер.

– Мы знаем, что он умер. Где сейчас хранится его архив?

– Он не вёл записей.

– Так не бывает, гражданин Борам. Все лицензированные клоноделы, согласно имперскому закону о генетическом копировании, обязаны тщательно и поэтапно фиксировать свою работу по отраслевой форме двадцать-тридцать два.

– Учитель имел разрешение не фиксировать.

– Кто дал ему это разрешение?

– Это закрытая информация.

– Кто?

– Я не мо…

– Имя!

– Император Сиоран Шестой.

– Занятно… – Марков присел на край стола. – Но Сиоран Шестой… Он же умер пятьдесят шесть стандартных лет назад.

– Позднее разрешение подтверждалось Туре Шактири Первым и ныне правящим монархом.

– Святые силы! – прошептал премьер-лейтенант.

– Всем покинуть помещение! – распорядился Марков.

– Но, комис… – Премьер-лейтенант проглотил окончание своего протеста и первым вышел из «красной зоны».

– Всем! – рявкнул Марков на замешкавшихся ассистентов.

Когда в «красной зоне» не осталось ни одного лишнего уха, комиссар перевёл рецепторы киборга в спящий режим и наклонился к Бораму:

– Кого заказывал Сиоран у Тейсана?

– Копию своего погибшего сына.

– И всё?

– Девушек и мальчиков для гарема.

– Но, насколько я помню, у Сиорана Шестого после смерти не оказалось наследников.

– Копия Сиорана-младшего погибла при перевозке на Землю.

– Убийство?

– А вы как думаете? – Встречный вопрос Борама перешёл то ли в смех, то ли в сдавленный кашель.

– Кто?

– Не знаю.

– А если подумать? Если хорошо-хорошо подумать?

– Мэтр предполагал, что это сделали по приказу великого адмирала Иритэ Ойзеле.

– Иритэ расчищал путь к престолу своему сыну?

– Не знаю. Это высшая имперская политика. А я всего лишь создатель клонов.

– Императоры из Дома Ойзеле тоже обращались к Тейсану с конфиденциальными заказами?

– Да.

– Зачем?

– Он делал для них наложниц с точно заданными параметрами.

– С какими параметрами?

– Внешними.

– Точнее.

– Это были внесерийные копии знаменитых красавиц.

– И всё?

– Да.

– А детектор говорит, что вы лжёте.

– Я не лгу.

– Опять лжёте. Отвечайте, а то будет больно. Кого копировал Тейсан? Ну!

– Боги отцов!

– Они тебе не помогут. Отвечай!

– Не надо спрашивать, не надо… Это очень опасная информация.

– Мне решать, что опасно, а что не опасно. Отвечай!

– Не надо. Вы пожалеете.

– Отвечай, цукнутый ноланец! – Марков влепил клоноделу увесистый подзатыльник.

– Больно!

– Я предупреждал. Будет ещё больнее. Отвечай!

– Он…

– Ну!

– …изготавливал копии Кивы, второй супруги Иритэ.

– Кого? Кивы-пифийки? Хранитель миров спит с клоном своей бабушки?

– Я не знаю, комиссар, с кем спит или не спит император Туре Шактири Второй. Это не моё дело. И не ваше тоже… Я не знаю, зачем вообще ему и его отцу нужны были копии этой пифийки. Меня это никогда не интересовало. И теперь мне это не интересно. Мэтр тоже их не спрашивал. Он хотел жить. Все хотят жить… Копии изготавливали и передавали людям императора. Хорошие копии, очень точные. Их было три. Одна для первого Туре Ойзеле и две для теперешнего. Я не знаю, что с ними делали потом. Мы клоноделы. Мы делаем то, что хочет заказчик, получаем за это деньги и даём клятву молчать… Из-за ваших долбаных препаратов я нарушаю клятву. Теперь меня убьют.

– Я этого не допущу.

– Не допустите? – Борам зашёлся всхлипывающим спазматическим смехом. – Вас ведь теперь тоже убьют, комиссар Марков. Вы сделаете свою работу и умрёте. Это также неизбежно, как завтрашний восход Ниргари над Перламутровым океаном. Всегда было так, с тех пор, как стоит мир. Самые опасные тайны – тайны семей и гаремов правителей. Кто знает – тот умирает.

– «Красную зону» невозможно прослушать.

– Разве вы дурак, комиссар?

– Нет.

– Вы пожалеете, что заставили меня говорить. Вы уже об этом жалеете, правда?

– Значит, архива не существует?

– Нет.

– А специальные записи по проекту «Деймон» велись?

– Не знаю. Наверное, не велись. Скорее всего, не велись… Тейсан делал Шерму тайно от всех.

– Сотрудники мэтра знали, почему он так поступает?

– Догадывались.

– Догадывались? Значит, знали, значит, поддерживали заговор. Понятно… Шерма была любовницей императора. Почему она его не убила?

– Не знаю. А зачем ей было его убивать?

– Она же орудие мести.

– Но не мести императору.

– А кому? Всей Империи?

– Пифийкам.

– Пифийкам?

– Это они, сёстры смерти, выманили наш военный флот в Сектор Центавра, разрушили Федерацию, обрекли на гибель и пожизненную ссылку сотни тысяч патриотов. Они помогали Шелтону находить и истреблять наших отцов, ушедших в подполье, допрашивать пленных. Без помощи телепаток с Планеты Женщин Империя не победила бы нас. Никогда.

– Но теперь Шерма пытается навредить Империи, а не пифийкам.

– Вы уверены?

– Уверен.

– Об этом не было информации… Но всё телесное подвержено упадку и порче. Если не проводить плановых коррекций, клоны утрачивают ментальную стабильность, заложенные в них параметры размываются… Я не знаю. Я устал. Я сказал всё, что знаю. Я уже мёртв. И вы тоже.

– Ещё не вечер, Борам, ещё не вечер.

– Вы ошибаетесь, – Борам вскинул голову и попытался заглянуть Маркову в глаза. – Уже настала ночь, комиссар. По крайней мере, настала для нас двоих.